Д. Абсентис

Христианство и спорынья

Глава 7

Хлеб всему голова

В средние века христиане, борясь с выдуманным ими дьяволом всеми возможными способами, приход настоящего «дьявола» не заметили. Средневековые теологи, помня «имя мне — легион» и подсчитывая имена дьявола с таким же усердием, как и количество ангелов на кончике иглы, имя настоящего дьявола пропустили. А имя этому дьяволу было — РОЖЬ. Именно с ее приходом тьма опустилась над Европой.

«Спорынья, паразитический злаковый гриб, таинственное оружие тысячелетий...» — писал о незаметном грибке Н. Непомнящий. И это действительно так. Древние ассирийцы не только первыми придумали дрожжевой хлеб, но и, возможно, научились использовать алкалоиды спорыньи в качестве химического оружия. Считается, что еще в VII веке до н.э. ассирийцы добавляли спорынью в колодцы врагов, чтобы вызвать у противника тяжелое отравление, часто заканчивающееся смертью. Они же, естественно, не могли не заметить, что перед смертью жертв посещали странные видения, а при недостатке смертельной дозы видениями и галлюцинациями дело и ограничивалось. Ниневию, которая в течение столетий была столицею ассирийского царства и вместе с тремя другими ассирийскими городами — Реховоф-Ир, Калах и Ресен — составляла «Великой город», древние писатели и Библия описывают как неприступную крепость, а Наум называет его «городом кровей, полным обмана и убийства» (Наум 3:1). Для пророка же Ионы Ниневия — «великий город у Бога, на три дня ходьбы» (Ион 3:3). При тесном контакте ассирийские секреты должны были стать известны иудеям. Это дало повод злым языкам утверждать, что Иисус совершил свое известное чудо по превращению воды в вино древним ассирийским способом — бросив в кувшины ячменной спорыньи. Впрочем, здесь надо заметить, что, несмотря на распространенность ссылок на ассирийцев-террористов в научных изданиях последних лет, достоверность этих утверждений сомнительна.

Как бы там ни было, но из возможного секретного отравляющего вещества для локальных операций с приходом ржи спорынья действительно превратилась в оружие массового поражения. Только это оружие никто не использовал — оно действовало само.

«Средневековье мало что само изобрело и мало чем обогатило даже продовольственную флору. Рожь, например, — главное приобретение средних веков — к настоящему времени почти исчезла в Европе; это было лишь преходящее обогащение агрикультуры».¹ — Так писал в своей работе знаменитый медиевист Ле Гофф.

Рожь действительно появилась в Европе только в начале средних веков. И именно ее появление превратило «средние века» в «темные века». Рожь — плебейка по происхождению, длительное время считавшаяся лишь сорной примесью пшеницы. Считается, что рожь посевная происходит от какого-то многолетнего вида, росшего в горах от Средиземноморья до Средней Азии. По имеющимся данным, возделывают ее только около 2000 лет — римские авторы упоминают посевную рожь как незнакомый им злак, разводимый варварами.

Как культурное растение рожь (Secale cereale) гораздо моложе пшеницы. Вначале она была лишь полевым сорняком в посевах этой культуры в Юго-Западной Азии и Закавказье. При раскопках поселений в Ассирии, Вавилоне, Египте, Китае и Индии никаких следов культивирования ржи обнаружено не было. Но когда пшеницу стали расселять в Европу и Сибирь, где она часто вымерзала, ее более зимостойкий спутник-сорняк постепенно превратился в самостоятельную культуру. А дикие виды ржи (всего в этом роде насчитывается 13 видов) и в настоящее время произрастают в Иране, Афганистане и Закавказье как сорняки на полях.²

Это соответствует исследованиям выдающегося отечественного ученого, академика Николая Ивановича Вавилова, который обосновал существование семи крупных центров, или очагов, происхождения культурных растений в странах Азии, Африки, Центральной и Южной Америки. Уже из первого своего крупного путешествия в 1916 году — Памир и Энзели (северо-восточная провинция Ирана) — ученый привез 7 тыс. образцов злаковых, давших материал для обобщений о полиморфизме, и выяснил происхождение культурной ржи из сорняков древних пшениц. Рожь, обладая выраженной экологической толерантностью, имела широкое географическое распространение и лишь в крайних экологических условиях могла сама стать культурным растением. Происхождение слова рожь по Декандолю (Roggen, Rig, рожь) должно восходить к эпохе, предшествовавшей разделению германцев от славяно-литовцев. Рожь, сначала яровая, а затем озимая, ввиду большей устойчивости к неблагоприятному климату по сравнению с пшеницей, почти вытеснит последнюю с территории Европы, а затем и России. Хлеб станет преимущественно ржаной, и именно им будет питаться население. Рассмотрим хлебный вопрос на примере Германии:

В прежние времена (в том числе и в средневековье) белый хлеб, который делают из пшеничной муки высшего помола, предназначался исключительно для господских и княжеских столов. Крестьяне же ели черный, прежде всего ржаной, хлеб.

В связи с этим необходимо упомянуть об «огне святого Антония» — болезни, которая «странным» образом поражала в основном бедных людей и крестьян. «Огонь святого Антония» — это отравление спорыньей — паразитическим грибком, образующимся в колосках ржи.

В средние века эта зачастую приводящая к летальному исходу болезнь разрослась до размеров эпидемии, особенно в неурожайные, голодные и т.п. годы, когда с полей собирались все, что более или менее попадало под определение злака, зачастую раньше положенного срока, то есть как раз в то самое время, когда спорынья наиболее ядовита. Отравление спорыньей бывает двух видов; форма, наиболее часто встречавшаяся в Германии, затрагивала нервную систему и в большинстве случаев приводила к летальному исходу.

Лишь в эпоху раннего Барокко один голландский врач обнаружил взаимосвязь между спорыньей и «огнем святого Антония». В качестве средства от распространения болезни использовался хлор, хотя несмотря на него, а то и благодаря ему, эпидемия свирепствовала еще сильнее.

Но использование хлора не было повсеместным и скорее определялось сортом хлеба: некоторые хитрые пекари отбеливали хлором свой ржаной и овсяный хлеб, а затем с выгодой продавали его, выдавая за белый (для тех же целей охотно использовался мел и измельченная кость).³

С мошенническими методами подмешивания мела, костей, спорыньи и хлора пытались бороться:

В Швейцарии пекарей-мошенников вешали в клети над навозной ямой. Соответственно, тем, кто хотел выбраться из нее, приходилось прыгать прямо в зловонное месиво.
Чтобы пресечь издевательства, не дать распространиться дурной славе о своей профессии, а также для того, чтобы самим себя контролировать, пекари объединились в первое промышленное объединение — гильдию. Благодаря ей, то есть благодаря тому, что представители данной профессии заботились о своем членстве в гильдии, появились настоящие мастера пекарного дела.³

Но, судя по триумфальному шествию эпидемий эрготизма, борьба с пекарями-мошенниками не была особенно успешной.

В 994 году летописцы описали новую болезнь: «скрытый огонь», который охватывал сначала один член тела, затем постепенно овладевал всем телом и в одну ночь убивал пораженного им человека. Судя по всему, Бургундию поразила та же болезнь, а близость дат описаний позволяет предположить, что речь идет об одной и той же эпидемии, которая пронеслась по всей Франции с востока на запад. Этот «огонь» вновь вспыхнул в 1043 году в областях между Сеной и Луарой (реки во Франции) и по меньшей мере еще на севере Аквитании, а затем неоднократно возвращался в течение всего Средневековья. Он получил название «огонь святого Антония». По всей видимости, его можно отождествить с заболеванием, которое сейчас называют «эрготизмом» (от латинского названия действующего вещества спорыньи — «ergotinum») и которое вызывается употреблением в пищу некачественной муки, в первую очередь муки из ржи, пораженной спорыньей. Таким образом, здесь мы опять имеем дело с последствиями нездорового питания.⁴

Начиная с первого зафиксированного сообщения об эпидемии из рейнской долины в 857 году, эрготизм будет властвовать над Европой на протяжении тысячи лет. Согласно классическому труду Г. Гезера, в 18 веке: «Болеют культурные растения. Неурожай. Эпизоотия злой корчи (эрготизм). В 1702 году злая корча в Рудных горах переходит в гангрену и проникает в 1709 году в Швейцарию. ... В 1710—1716 гг. эрготизм проникает в южные провинции — Дофине, Лагедок и др. 1711—1717 гг. в Шлезвиг, Голштинию, Силезию...». В Шекспировском «Генрихе VI» не зря упоминается спорынья. Жанна д'Арк, одетая крестьянином, под видом которого вошла в Руан якобы для продажи зерна:

Жанна. Привет вам рыцари! Зерна не надо ль? Бургундский герцог попостится прежде, чем вновь получит по такой цене. Оно все в спорынье. По вкусу ль вам?

Герцог Бургундский. Глумись, распутница, проклятый дьявол! Тебя заставлю подавиться твоим зерном и урожай проклясть.

Карл. До той поры вы с голоду умрете» (ч.1, Акт 3, Сцена 2)⁵

Надо только заметить, что и во времена Генриха VI, и во времена самого Шекспира знали только о вреде спорыньи для урожая, но не о вреде для людей. Если, конечно, в многочисленных упоминаниях у Шекспира действительно имеется ввиду спорынья — в оригинальных текстах это совсем не очевидно, возможны различные трактовки. В любом случае эпидемии эрготизма в то время с ней не связывали напрямую. И хотя в университете Марбурга в 1597 году такую связь обнаружили, и наблюдения эрготизма у животных от потребления плохого зерна в 1630 году тоже будут зафиксированы, но никто в это не поверит. И связь спорыньи и «огня св. Антония» останется тайной еще на двести лет. Во Франции причины эрготизма станут понятны только перед самой Французской революцией. В Германии, судя по стремлению властей насадить картофель, осознание проблемы придет несколько раньше.

Эпидемии эрготизма захватывают, естественно, не только людей. Для различных животных описаны разные симптомы отравления — сухой некроз гребня, языка, клюва, пятачка, хвоста, отпадение копыт, поражение центральной нервной системы, некрозы кожи, выкидыши. Так как спорынья поселяется не только на культурных злаках, но и на многих дикорастущих, это приводит к тому, что спорынья может быть съедена скотом. Обе формы заболевания такие же, как у людей.

Нередко наблюдается эрготизм у животных (крупного рогатого скота, лошадей, свиней), что обусловлено потреблением сена, пораженного спорыньей, и проявляется как в гангренозной, так и в конвульсивной формах. У животных при клавицепсотоксикозе также возникают нарушения репродуктивной функции.⁶

Такие массовые эпидемии зафиксированы и не в столь далекое время. Например, в 1883—84 годах в штате Канзас вследствие отравления у лошадей в массовом количестве стали выпадать копыта, гривы, хвосты. По средневековой Европе также бродили быки и лошади с отвалившимися хвостами и ушами. Христиане думали, что в них вселились демоны и сжигали животных на кострах.

Существует много версии событий, на которые повлияли эпидемии эрготизма. Например, приводятся данные, что царь Петр I в персидском (каспийском) походе 1722 г. вынужден был прекратить наступление, так как его кавалерия — более 20000 людей и лошади — пали жертвой эрготизма, и Петр застрял в устье Волги.⁷ О Константинополе никто уже не думал. Так спорынья в очередной раз изменила ход истории. Поражение Наполеона также, возможно, в большой мере произошло от отравления французских солдат и лошадей спорыньей.⁸ Вероятно, с этим же связано и описание из письма офицера де Пюибюска, оставленного в Смоленске для заготовки провианта: «Даже скот подвержен внезапной смерти: лошади, которые сегодня кажутся совсем здоровыми, на другой день падают мертвыми. Даже те из них, которые пользовались хорошими пастбищами, вдруг начинают дрожать ногами и тотчас падают мертвыми»⁹. Сами французы, осознав опасность эрготизма, уже довольно давно питались только белым хлебом и поражались местным нравам: «Жители питались исключительно черным хлебом и плодами, на которые был в тот год большой урожай, а по недостатку хлеба собирали на месте сгоревшего на Молоховской площади хлебного магазина, рожь и просо, парили их в горшках и ели. Французы весьма удивлялись таковой пище, так как они не могли есть даже черного хлеба без болезненных результатов» (ibid). История донесла до нас происхождение слова «pumpernickel», которое и сегодня в Германии обозначает особый хлеб, сделанный из темной муки. Даже современные немецкие рестораны так называются¹⁰. Эта темная ржаная мука получила свое название с легкой руки Наполеона, который, как говорят, зашел в немецкую пекарню, собрал горстку этой сероватой муки и спросил немецких пекарей: «Что вы собираетесь делать с этим?» — «Мы из этого делаем хлеб!» — гордо ответил немецкий пекарь. Наполеон ужаснулся: «Да ведь это не пригодно даже для того, чтобы кормить мою лошадь!». Лошадь Наполеона звали Nicholl, и слово pumpernickel значит «не пригодный, чтобы кормить Николь». Даже если эта история и выдумана, то в любом случае она показывает сложившееся ко времени Наполеона отношение французов к черному ржаному хлебу. Другой обычно приводимый вариант происхождения «pumpernickel» от старых немецких слов переводится то ли «пуканье демона», то ли «пердеж святого Николая» — вряд ли аппетитней.

***

Я не знаю, что имели ввиду немецкие авторы процитированной выше «Средневековой кухни», когда писали, что для борьбы с эрготизмом «использовался хлор, хотя несмотря на него, а то и благодаря ему, эпидемия свирепствовала еще сильнее». Возможно, это намек на то, что современные наркоманы как раз и используют хлор для выделения алкалоидов. Статья, описывающая это, так и называется: «Рецепт с хлором». Могло ли в средние века такое получаться спонтанно? Когда-нибудь мы узнаем ответ на этот вопрос.

Возможно, барон Лео Перуца был недалек от истины, желая выделить галлюциноген из «снега св. Петра». Может, кроме «естественного» отравления спорыньей, каким-то алхимикам средневековья — случайно или намеренно — удавалось выделять лизергиновую кислоту в чистом виде или даже алкалоиды из нее. Раньше-то это, видимо, умели — во времена элевсинских мистерий.

1. Жак ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада. М., «Прогресс», 1992.

2. С.В. Мельникова. Злаки. Газета «Биология», №42. 2000.

3. Ronald Vetter. Die Kuche im Mittelalte. Cредневековая кухня. Хлеб. Перевод с немецкого, СПб.: КИР «Берн», 2003.

4. Э.Поньон. Повседневная жизнь Европы в 1000 году. М. 1999.

5. Уильям Шекспир. ПСС в восьми томах. Издательство "Искусство", 1958, т. 1.

6. Спорынья (маточные рожки) — Аналитический обзор. Р. В. Куцик, Б. М. Зузук. Ивано-Франковская государственная медицинская академия, 2002.

7. Mary Kilbourne Matossian. Poisons of the Past: Molds, Epidemics and History. Yale University Press, 1989.

8. Alan Gotlieb. Mycotoxins In Silage: A Silent Loss In Profits. (http://www.uvm.edu/pss/vtcrops/?Page=articles/Mycotoxins.html)

9. В. И. Грачев. Письма французского офицера из г. Смоленска в 1812 году. СМОЛЕНСК. Типография П. А. Селина. 1911 г. (http://www.hrono.ru/libris/lib_g/grach1812.html)

10. См., например, www.pumpernickels.com

© D. Absentis 2004, updated