ISBN: 9786163055330
Д. Абсентис. Концепт-черновик, 2009
(на основе этих набросков, а также других материалов, написана книга Шестой Ангел)
|
ISBN: 9786163055330
|
Абстракт
В середине 30-х годов народный академик Трофим Лысенко, декларируя намерение резко увеличить в 4-5 раз урожайность зерновых, предложил метод внутрисортового скрещивания пшеницы. Посадки «новых семян» начались в лабораториях с 1935 года, в 1936 году были засеяны сотни гектаров. Лысенко прогнозирует следующее поколение в сотни тонн зерна в 1937 году и требует полмиллиона ножниц для разрезания пленок и 800 тысяч пинцетов для «кастрирования самоопылителей». В результате применения разработанного Лысенко метода внутрисортового скрещивания, особенно эффективного на фоне одновременной яровизации зерна, летом 1937 года «кастрированная» пшеница оказалась заражена спорыньей. О самой возможности заражения пшеницы спорыньей Лысенко, по его словам, не знал, хотя это было общеизвестно (указывалось в ОСТах и вошло в энциклопедии) и не знать этого было невозможно. Лысенко пытается скрыть случившееся и сообщает лишь о незначительных проблемах с семенным зерном в колхозах. Он больше не упоминает, что пшеница даже прошлого поколения уже была, по его же словам, посеяна в 1936 году в сотнях колхозов, а через год-два он намеревался засадить новым зерном всю посевную товарную площадь основных культур самоопылителей. Вероятно, проблему скрывали так же и на местах, боясь обвинений в саботаже и репрессий. При этом колхозники, выращивающие пшеницу, а не рожь, с более редкими пшеничными рожками были плохо знакомы, и далеко не всегда могли понять, что имеют дело именно со спорыньей, которая на пшенице часто выглядит не так, как на ржи, и плохо отделима от зерен. В то время уже отмечалось, что в предыдущую эпидемию 1926 года рожки спорыньи были сходны с зернами ржи, а в 1933 году — подобны зернам пшеницы. К тому же основная масса крестьян во вред спорыньи по-прежнему не верила. Получив «тревожные сведения» из колхозов, Лысенко дает указания по очистке семенного зерна от спорыньи, но эти указания были заведомо неверными, что способствовало дальнейшему увеличения зараженности зерновых. Внутрисортовое скрещивание было лишь малой частью проблемы, верхушкой айсберга. Массовая яровизация пшеницы, ячменя, и ржи, классического хозяина спорыньи, способствовала распространению паразита, активируя влажностью и холодной температурой склероции спорыньи в зерновой массе, в точности соответствуя опубликованным в 1929 году данными Кирхгоффа по наилучшим условиям для прорастания рожков спорыньи. Также увеличивалось количество других грибковым заболеваний. Оба заведомо вредительских и опасных агроприема — внутрисортовое скрещивание и яровизация — стали широко и одновременно официально применяться с 1936 года. Эффект от их применения наложился на благоприятный для распространения спорыньи влажный 1937 год. Урожай зерновых 1937 года мог оказаться рекордным именно потому, что от спорыньи «зерно вырастает втрое». Был отмечен падеж лошадей, стали появляться случаи отравлений, что автоматически вызвало уверенность НКВД в активизации в стране «врагов-отравителей» и соответствующую реакцию. При этом период основной массовости репрессий, так называемое «Великое безумие», был зафиксирован именно от страды до страды, заняв чуть больше года — с августа 1937 по октябрь 1938 года. Затем цифры урожая 1937 года таинственно уменьшаются. Планируемую выставку достижений пришлось отменить. Одновременно с уже начавшимися репрессиями у крестьян в августе 1937 года от галлюциногенной спорыньи возникают пугающие видения мешков с хлебом и чанов с кровью, особо настораживающие НКВД. В стране резко увеличивается накал шпиономании, «врагов народа» расстреливают в каждый отдельный день больше, чем за весь предшествующий год, аресты принимают характер эпидемии. Массовые репрессии продолжаются до следующего урожая, который в засушливый 1938 год был заражен мало, и осенью спадают до предыдущего уровня. Спустя два года арестовывают Вавилова, начавшего подозревать проблемы с внутрисортовым скрещиванием и яровизацией (что прямым текстом отражено в постановлении на арест), и он погибает. Еще раньше расстреливают «крестного отца» яровизации Яковлева, но академика Лысенко никто не трогает.
И те, кто заняты ныне главным образом выявлением «палачей» и, с другой стороны «жертв» 1937 года, едва ли способны приблизиться к пониманию сути дела… (В. Кожинов. Загадка 1937 года).
Согласно другой распространенной в мире версии, трагические события середины 30-х гг. рассматриваются как «великое безумие» — т. е. как акция, не имеющая рационального объяснения. Ныне подобные оценки на основании известных нам фактов могут быть смело отброшены. (Поурочные разработки к учебнику «РОССИЯ в XX веке», 11 класс)
Действительно, такие оценки могут быть отброшены. Все феномены имеют рациональное объяснение. Но не только то, о котором думают авторы школьного учебника.
Внутрисортовое скрещивание
О пользе внутрисортового скрещивания в СССР знал каждый ребенок. Вот как писал об этом автор учебников профессор Н.М. Верзилин.
Наш замечательный ученый академик Трофим Денисович Лысенко овладел управлением открытой закономерностью для практически важной цели. Он улучшил качества сортов пшеницы. Пшеница, как известно, самоопыляющееся растение. Академик Т. Д. Лысенко обратил внимание, что многие высокоурожайные сорта пшеницы через тридцать-сорок лет начинают вырождаться. Как предотвратить ухудшение сортов пшеницы? И Лысенко блестяще разрешил эту задачу. Он заставил самоопылителя — пшеницу — опыляться перекрестно. Для улучшения сортов он разработал способ внутрисортового скрещивания растений-самоопылителей. Для этого обрезают наполовину чешуйки колосков пшеницы, и ветер переносит пыльцу одних растений пшеницы на открытые пестики других. Семена сортов, полученных от такого опыления, дали урожай в среднем с одного гектара от двух до восьми центнеров больше обычного. В работу по внутрисортовому скрещиванию пшеницы по способу академика Т. Д. Лысенко уже в следующий, 1937 год включились пятнадцать тысяч колхозов, около ста тысяч колхозников. Это показывает, как в нашей стране сразу же осуществляются на практике научные открытия, и притом в громадных размерах.
Эта книга, часто переиздаваемая (последний раз в 2009 г.), впервые была напечатана в 1949 году, сразу после победы Лысенко на печально известной сессии ВАСХНИЛ. По другому писать было чревато. Но теперь-то мы уже можем спросить: а как же дальше, после 1937 года, продолжало развиваться упомянутое «блестящие достижение агробиологической науки»? Оказывается, никак. Весь свой эффект оно показало полностью именно в 1937 году. Повторить его никто больше не решился.
Что случилось с новой пшеницей, полученной с помощью внутрисортового скрещивания, мы можем прочитать непосредственно в книге самого Трофима Лысенко (Академик Т. Д. Лысенко. Агробиология, 1937) или в журнале «Яровизация» (1937, стр.25). Начав экспериментировать с «кастрацией колосьев» и яровизацией, «народный академик» вскоре получил закономерный, но якобы неожиданный для него результат, который замолчать было уже невозможно. Оставалось только невзначай упомянуть его и занизить размеры случившегося. Ниже даны краткие выдержки из трех глав книги Лысенко и его же журнала «Яровизация».
В Одессе 26 июня 1935 г. на выездной сессии зерновой секции Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина я впервые делал доклад на ту же тему, что и сегодня, — о внутрисортовом скрещивании растений-самоопылителей полевых культур. [...]
Специалистом нашего института Д. А. Долгушиным был устранён один из труднейших и ответственнейших моментов в этом деле, а именно опыление. Он разработал способ кастрации колосьев с оставлением их после операции без изоляторов для опыления при помощи ветра пыльцой других растений. Это мероприятие блестяще себя оправдало. Производительность труда была повышена в 5—6 раз. А главное, что за 2—3 часа можно научить колхозницу или колхозника владеть этим способом. За работу по внутрисортовому скрещиванию в этом году взялись больше 10 тысяч колхозников и колхозниц. [...]
Поэтому, если только окажется, что семена от внутрисортового скрещивания будут более качественны, будут давать более урожайные растения (а всё говорит за то, что это в громадном большинстве случаев будет именно так, и не дальше как в 1937 г. это будет уже окончательно проверено), то не должно быть остановки за превращением килограмма семян в каждом колхозе в десятки тонн. Уже в 1936 г. колхозы, включившиеся в эти опыты, получили от нашего института брошюру Д. А. Долгушина по усиленному размножению семян от внутрисортового скрещивания.
Академик Т. Д. Лысенко.Агробиология. О внутрисортовом скрещивании растений самоопылителей (1936)
Но сейчас решение этого вопроса перешло уже в новую, более высокую фазу. Сейчас вопрос о пользе и вреде само- и перекрёстноопыления решается не побочными фактами наблюдений длительности существования сортов-самоопылителей, а путём решающего эксперимента. [...]
А вдруг сотни колхозных хат-лабораторий весной 1937 г. на разных сортах, в разных районах уже покажут, что озимая пшеница от внутрисортового перекреста становится более зимостойкой? Вдруг довольно большие опыты Одесского института селекции и генетики по искусственному замораживанию тоже это подтвердят? А что, если, в добавление к этому, и сортоиспытание покажет значительную прибавку урожая озимых пшениц от применения внутрисортового скрещивания? Ведь полевые опыты с яровыми пшеницами у нас в институте это уже показали. Вопрос о внутрисортовом скрещивании у нас уже вышел из рамок теоретического обдумывания; на это было достаточно времени до разворота опытов по внутрисортовому скрещиванию. Теперь же дело находится в таком положении, при котором решать будет практика, эксперимент, а не ссылка на существование сортов столетиями в неизменном виде. [...]
Поэтому нам и удалось в 1936 г. провести внутрисортовые скрещивания примерно в двух тысячах колхозов. В каждом колхозе этой работой занималось по 5—8 человек. Значит, минимум 10 тыс. колхозников прекрасно овладели методом скрещивания. Почему колхозники так быстро научились скрещивать? Потому, что был изменён, упрощён способ скрещивания. [...]
Сотни гектаров семенных участков колхозов осенью 1936 г. были уже засеяны для размножения семенами озимых пшениц, полученными от внутрисортового скрещивания. [...]
В сотнях колхозов, в разных местах Советского Союза проведены посевы озимой пшеницы семенами, полученными от внутрисортового скрещивания. В 1937 г. любой человек сможет убедиться в том, что будут уже получены сотни тонн обновлённых семян из посева семенами от внутрисортового скрещивания, проведённого в 1936 г. (в цитате — курсив Лысенко, он особо подчеркивает значимость 37-го года).
Ведь если подтвердится наше предположение о том, что благодаря большей мощности озимых растений, развившихся из семян от внутрисортового скрещивания (а они на деле значительно более мощные), у них будет и большая зимостойкость, то нам необходимо будет добиваться летом 1937 г. проведения этого мероприятия хотя бы в 50—70 тыс. колхозов. [...]
Нам потребуется для этого дела до 500 тыс. ножниц. То же самое и с подготовкой кадров. Для работы по внутрисортовому скрещиванию необходимо будет подготовить до 500 тыс. колхозников.
Академик Т. Д. Лысенко. Агробиология. О двух направлениях в генетике (23 декабря 1936)
«Чтобы представить себе объем этой работы необходимо иметь в виду, что все селекционные станции мира за полсотни лет своею существования не скрещивали столько растений самоопылителей, сколько сделали две тысячи колхозов в один год».
(Журнал «Яровизация» №4 (7), июль-август 1936, Лысенко).
Смею сейчас уже заявить — хотя это по вашему и не научно и даже рискованно и может
разочаровать колхозные массы «лженаучными» предложениями Лысенко, — что в 1937 году
я буду добиваться проведения внутрисортового скрещивания в десятках тысяч колхозов
нашей страны. Буду я это делать потому, что вижу прекрасные результаты этого мероприятия.
(Журнал «Яровизация» №5 (8), июль-август 1936, Лысенко, стр. 32)
Раньше я знал, что спорынья (рожки) поражает цветы колосьев ржи. Я не знал, что она может поражать и пшеницу. При проведении же опытов с внутрисортовым скрещиванием пшеницы мы получили ещё в августе тревожные сведения от ряда опытников-колхозников Горьковской, Челябинской областей и других восточных областей нашего Союза о том, что при внутрисортовом скрещивании у части колосьев пшеницы развивается не зерно, а спорынья (рожки). Исходя из биологии развития этого паразита, который поражает хлебные злаки только в момент цветения, стало ясным, почему при опытах с внутрисортовым скрещиванием пшеница в большей степени стала поражаться спорыньёй, нежели обычные растения. Пшеница, как правило, цветёт закрыто, отсюда—нет доступа для паразита к завязи. При внутрисортовом же скрещивании мы искусственно создаём открытое цветение пшеницы путём подрезания плёнок, прикрывающих цветок. Этим самым был создан доступ к рыльцам цветков но только для пыльцы, находившейся в воздухе, но и для болезненных начал спорыньи, а также, конечно, и для спор пыльной головни. Стали ясны и меры борьбы с этим явлением. Было дано указание: во-первых, спорынью всю выбрать руками из урожая зерна, полученного непосредственно после проведения опыта с внутрисортовым скрещиванием; во-вторых, всё зерно, полученное от внутрисортового скрещивания (а его не больше в каждом отдельном колхозе как 2—10 кг), обязательно протравить термическим способом. В дальнейшем, при размножении этих семян, цветение пшеницы, конечно, будет обычным, то-есть закрытым. Поэтому, уничтожив нацело заразу в небольшом количестве исходных семян, при дальнейшей репродукции уже нечего бояться, что растения, полученные из семян от внутрисортового скрещивания, будут больше подвержены заболеванию пыльной головнёй или спорыньёй, нежели обычные растения того же сорта пшеницы.
Академик Т. Д. Лысенко. Агробиология. Колхозные хаты-лаборатории и агронаука (1937)
Флибертиджиббет — это такой бес, упомянутый Шекспиром в «Короле Лире» еще в 1608 году: «Очень похоже на гнусного Флибертиджиббета. Этот бес начинает мерцать после первой стражи и блуждает до первых петухов. Из-за него у нас бельма, косоглазие и заячья губа. А еще он заражает спорыньей пшеницу; ну, и вообще пакостит помаленьку детям пыли и праха» (пер. Ю. Лифшица).
Знал ли сам Шекспир о заражении пшеницы спорыньей? Вряд ли. Это представления переводчика. По оригиналу трудно сказать, какую именно плесень Шекспир имеет ввиду. Но Т. Л. Щепкина-Куперник (1874—1952) переводила этот текст в том же ключе: бес Флибертиджиббет «портит пшеницу рожками». Ибо переводчик подсознательно руководствуется знакомыми ему понятиями, а спорынья и болезнь «злая корча» были тогда, особенно после эпидемий 1926-28 гг., актуальны и «на слуху». Издана была книга как раз в 1937 году (в более ранних изданиях, в том числе и дореволюционных, «спорыньи» и «рожек» нет). Но Лысенко Шекспира не читал. Впрочем, не читал он и описания опытов Дидро конца XVIII века:
«Первый опыт. Одно зерно пшеницы или ржи, посеянное вместе с несколькими зернами спорыньи...
В первом опыте — колос, в котором почти все зерна заражены спорыньей...
Значит, спорынья и головня — это две заразные болезни, которыми легко можно было бы заразить все зерно страны».
(Дени Дидро. Элементы физиологии, 1774-1780)
Обычно спорынья, поражающая завязь цветка у различных злаков, встречается чаще всего на ржи и значительно реже встречается на самоопыляемых пшенице или ячмене. Тем не менее возможность появления спорыньи на пшенице и ячмене описывалась в России в XIX веке в любых энциклопедиях и словарях:
«...скажем, что спорынья ежегодно почти встречается во ржи, бывает иногда на пшенице и жите, что он появляется после мокрой погоды, как говорят, в мокрое лето, и что употребление спорыньи в пищу, в большом количестве, причиняет смерть людям и животным».
«...вследствие различных условий (преимущественно дождливого и холодного лета), рожь, пшеница и ячмень болезненно изменяются и в них развивается гриб, известный под именем спорыньи или черных рожков».
(Энциклопедическій словарь составленный русскими учеными и литераторами, С-Петербург, 1862)
Даже простой словарь Даля определяет спорынью как «черное зерно во ржи», указывает, что она «вредна в пище», а в скобках добавляет: «хотя не столько, как рожки пшеничные» (Толковый словарь живого великорусского языка. В 2 тт. Т. 2 П—v, 1882, стр.689).
На большую опасность именно пшеничной спорыньи указывал и историк землепашества С. Максимов: «Мякоть спорыньи (она же рожки, спорыш, спорыня, спорня) сероватая, приторно-сладковатая на вкус и в пище ядовитая, особенно пшеничная». (С. Максимов. Куль хлеба и его похождения, 1873)
Во время эпидемии 1926—27 гг. спорыньей заражалась не только рожь, но также и яровая пшеница (Максудов, 1927, стр. 1154).
Спорынья возникала на одной из твердых пшениц и более недавно: «Спорынья обнаружилась в зоне II — умеренно-увлажненной — у Гордейформе 492. В отдельных случаях количество ее доходило до 0.5%.» (Социалистическое зерновое хозяйство, Саратов, 1933, стр. 78)
«Бюллетень по хлебному делу» в разделе «По зараженности семзерна грибными болезнями» в 1935 году напоминает: «В семенах озимой и яровой пшеницы в состав вредных и трудноотделимых семян, помимо перечисленных в ОСТе №7014, входят головневые мешочки, спорынья и галлы угрицы».
Признание Лысенко: «Я не знал, что она может поражать и пшеницу» в комментариях не нуждается (если только в конспирологических; но пока будем рассматривать случившееся согласно бритве Хэнлона: «не ищите злой умысел там, где все можно объяснить глупостью»).
О возможности заражения спорыньей пшеницы с открытым цветением прекрасно знал и Вавилов, писавший еще в 1919 году о том, что «бесплодные междувидовые гибриды пшениц по наблюдениям Tsehermak'а, Biffen'а и нашим сильно поражаются спорыньей благодаря продолжительному открытому цветению». (Вавилов Н.И. Устойчивость растений к инфекционным болезням, 1919, С.45)
Этого открытого цветения Лысенко и добивался, говоря, что «самоопыление — это вынужденный брак, брак не по любви». Он поставил себе задачу помочь яйцеклетке «„выйти замуж“ за того „парня“, который растёт от неё за три вершка». Для этого и нужны были 500 тысяч ножниц и 800 тысяч пинцетов — ведь «плёнка закрыта и не пускает чужой пыльцы». «Брачное агентство» Трофима Лысенко открыло дорогу к «невесте» вовсе не «тому парню», а спорынье.
Когда проблема вскрылась, «сотни тонн обновлённых семян», о которых писал Лысенко ранее, тут же таинственным образом исчезают из речей народного академика. «Удалось в 1936 г. провести внутрисортовые скрещивания примерно в двух тысячах колхозов», «Сотни гектаров семенных участков колхозов осенью 1936 г. были уже засеяны для размножения семенами озимых пшениц, полученными от внутрисортового скрещивания», в «сотнях колхозов» уже проведены посевы чудо-семян. Но где этот урожай? Осенью 1937 года Лысенко упоминает только какие-то килограммы семян в колхозах, хотя ранее насмехался над теми, кто не верил в их потенциально большое количество: «Эти товарищи забывают или просто не знают неограниченных возможностей быстрого размножения семян в теперешних условиях». В каком метафизическом пространстве растворились обещанные им к началу 1937 года «сотни тонн» от «решающего эксперимента», непонятно. Эти сотни тонн должны были быть получены весной 1937 года. Сколько же он намеревался получить к осени, учитывая, что он планировал «вторичный летний посев»?
В районах же, где возможен вторичный летний посев, там срок размножения семян, полученных от внутрисортового скрещивания, можно сократить на целый год и, таким образом, в течение одного года размножить имеющиеся несколько килограммов зерна до количества, почти удовлетворяющего требованиям колхоза для засева всей хозяйственной площади. Эффективность внутрисортовых скрещиваний плюс разработанная техника кастрации, техника размножения «обновленных» семян — являются залогом того, что в 1937 г. в эту работу будут включены десятки тысяч колхозов и сотни тысяч колхозников.
(Журнал «Яровизация» №5 (8), июль-август 1936, стр. 81)
В 1936 году Лысенко отмечал, что производительность труда при кастрации была повышена в 5—6 раз, «что за 2—3 часа можно научить колхозницу или колхозника владеть этим способом» и «за работу по внутрисортовому скрещиванию в этом году взялись больше 10 тысяч колхозников и колхозниц». Из-за массовых работ по внутрисортовому скрещиванию даже «спрос на пинцеты против обычного потребления их в Советском Союзе моментально вырос в десятки раз». В начале 1937 года народный академик для своей техники кастрации желает заказать 500 тыс. ножниц и подготовить для работы по внутрисортовому скрещиванию до 500 тыс. колхозников. Он продолжает говорить о пинцетах, все увеличивая цифры: «Нам потребуется для этого дела до 800 тысяч пинцетов. То же самое и с подготовкой кадров. Для работы по внутрисортовому скрещиванию необходимо будет подготовить до 800 тысяч колхозников». (Под знаменем марксизма. 1937 стр. 108) По результатам компании Лысенко отмечал, что «работа по кастрации в громадном большинстве была проведена хорошо». Но в конце года он слова «кастрация» уже не употребляет. Ранее академик писал о посадках семян от внутрисортового скрещивания и собирался «добиваться летом 1937 г. проведения этого мероприятия хотя бы в 50—70 тыс. колхозов». Но после 1937 года о «кастрации колосьев» больше ничего не слышно. По инерции выходят две брошюры в 1938 году, затем внутрисортовое скрещивание упоминается в 1939 году только в теоретическом ключе.
Из-за засушливого 1936 года начинался следующий год голодно, была отмечена даже смертность, но урожай летом 1937 года стал неожиданно самый большим из предвоенных лет. Не потому ли, что от спорыньи «зерно вырастает втрое», как некогда говаривали в народе (словарь Даля)?
Рекордный для нашей страны в первой половине XX века показатель самообеспеченности зерном (589 кг на каждого из 166 млн. жителей в 1937 г.)
(Учительская газета №40, Николай Самохин, кандидат экономических наук. Производство зерна в России)
На следующие, 1938 и 1939 гг., с урожаем уже не сложилось, снова произошло падение урожайности зерновых культур, как и в1936 году. Все эти года, в отличие от 1937 года, были засушливые.
Во второй половине 1930-х гг. более или менее благополучными можно считать лишь 1937 и предвоенный 1940 г. В 1936, 1938 и 1939 гг. снова фиксировалось падение урожайности зерновых культур.
Скорее всего, масштаб проблемы Лысенко до конца не сознавал (мы пока еще не рассматриваем целенаправленное вредительство). Тем более, вероятно, не все колхозы ему докладывали, боясь обвинений в саботаже и вредительстве, да и далеко не всегда колхозники могли понять, что имеют дело со спорыньей, ибо они на пшенице ее ранее не видели, заражение пшеницы случается не столь часто. А мелкие склероции малозаметны и плохо отделяются от зерна.
Склероции спорыньи, вырастающие на других злаках, особенно на многолетних травах, могут иметь другую форму и размеры, соответственно особенностям строения цветков их хозяев.
У одних зерновых рожки спорыньи больше, чем нормальные зерна,
в то время как у других зерновых, типа пшеницы, зерна и рожки спорыньи могут быть
подобными по размеру. Разница размера между склероцием и зерном упрощает удаление
рожков спорыньи при очистке зерна.
(Marcia
McMullen, Extension Plant Pathologist. Ergot PP-551 (revised), May 2002)
В СССР во время последней эпидемии как раз стал встречаться такой вариант заражения:
«Обл. З. У. отмечает, что нередко встречались случаи 100%-ного поражения колосьев спорыньей, причем рожки, большей частью были мелкие, очень часто величиной с зерно ржи». (Максудов. Токсидемия рафании (эрготизма) в Уральской области в 1926-27, 1927, 1153)
То же позже произошло и с пшеницей: «Наблюдаются случаи поражения пшеницы спорыньей, имевшей форму зерен пшеницы». (Социалистическое зерновое хозяйство, Саратов, 1933. С. 78)
Весной 1937 года «свободный брак» пшеницы (де-факто потенциальный «брак со спорыньей») начали практиковать и во множестве не задействованных ранее колхозов:
«Стараемся не отставать и от последних достижений агротехники.
Кроме протравливания семян, сеяли сортовыми яровизированными семенами. С этого года
начали внутрисортовое скрещивание самоопылителей».
(Газета
РК ВКП(б) и Горсовета Кирсановского р-на, Воронежской обл. Кирсановская коммуна,
1937 год, 18.06.1937, № 70, 1146)
Кроме «подрезания плёнок, прикрывающих цветок», что, по признанию самого Лысенко, способствовало заражению спорыньей, он также не давал зерну отлежаться, что еще больше способствовало заражению. Сейчас рекомендуется формировать переходящий фонд семян, чтобы склероции спорыньи потеряли жизнеспособность за 7-8 месяцев:
«Уменьшению распространения болезни способствует тщательная очистка семенного материала, обкашивание обочин полей, формирование переходящих фондов семян (склероции теряют свою жизнеспособность через 7- 8 месяцев), соблюдение севооборота, посев чистосортными семенами в сжатые сроки, уничтожение сорных злаковых трав, апробация посевов с целью выделения здоровых семенных участков, подбор сортов с коротким и дружным периодом цветения».
Но сотрудники Лысенко такими вопросами не задавались, главное — быстрее, «в течение одного года размножить имеющиеся несколько килограммов зерна до количества, почти удовлетворяющего требованиям колхоза для засева всей хозяйственной площади», как пишет Долгушин (см. выше). Севооборот также не соблюдался. На 1 октября 1937 г., по данным Наркомзема, севообороты имелись только в пятой части колхозов, согласно докладу Эйхе (доклад наркома земледелия СССР Р.И. Эйхе на январском пленуме ЦК ВКП(б),18 января 1938 г.). Характерно, что через пару месяцев самого Эйхе, члена тройки ОГПУ и организатора массовых репрессий в Сибири, арестуют, перебьют во время пыток на допросе позвоночник и позже расстреляют.
Беду руками отведу
Отдельной строкой следует отметить те меры борьбы со спорыньей, о которых колхозникам «было дано указание» Лысенко, когда проблему все же обнаружили: «спорынью всю выбрать руками из урожая зерна» и «зерно, полученное от внутрисортового скрещивания, обязательно протравить термическим способом». Однако, термическое протравливание семян (обычно это замачивание семян в воде, нагретой до ~45 С, в течение нескольких часов) действует против головни, но не спорыньи. Об указании Лысенко «выбрать спорынью руками» тем более ничего хорошего не сказать, и известно это было давно, ее давно вычищали соляными растворами в Европе, в России — как минимум с середины XIX века. Посмотрим, к примеру, ответ на письмо читателя в редакцию по этому поводу от 1911 года:
Способ удаления спорыньи из семян ржи погружением в раствор соли одобрен Учёным Комитетом Главного Управления Землеустройства и Земледелия. Только соляным раствором можно совершенно отделить спорынью от зерна. Конечно, способ несколько затруднителен, но зато вполне достигает своей цели. Отделить спорынью всю руками от зерна невозможно. Непременно останутся мельчайшие крупинки, которые при посеве будут служить рассадником спорыньи на колосьях в следующий год.
Знали о невозможности «выбрать спорынью руками» еще в начале XIX века:
Замѣчено, что сѣмяна ржи между которыми были рожки, даже просѣянныя, или вывѣянныя сохраняютъ въ себѣ свойство производить и на другой годъ такіе же рожки, особенно при благопріятствующейі ихъ образованію погодѣ; очевидно, что при небреженіи можно значительно усилитъ это болѣзненное свойство сѣмянъ.
(Распоряженiя относящiяся до Медицинской Полицiи (1839 Мая 25). // Сборникъ циркуляров и инструкций МВД, Том 7. Санктпетербург, 1858. С.179)
Более того, в эпидемию 1926-28 гг. наиболее успешно спорынью пытались изъять именно солевыми растворами (Баргер, 1931, стр.83), в «Основах защиты с-х растений» от 1936 года указывается: «Для очистки зерна от спорыньи концентрацию поваренной соли делают от 2,5 до 4 кг на 12 литров воды» (Болдырев, В.Ф. Основы защиты с.-х. растений от вредителей и болезней. Сельхозгиз, 1936, С. 525), а в Малой Советской энциклопедии того же 1937 года четко написано: «Борьба со спорыньей — очистка посевного зерна в 32%-ном растворе поваренной соли» (том 9, стр. 1042), этого невозможно было не знать.
Сейчас спорынью в семенах протравливают только химическим способом препаратами Корриолис, Премисс 200, Агат-25 К и др. И их эффективность очень далека от 100%, а иногда не достигает и 50%. Но в связи с тем, что самоопылители без помощи «Лысенко с ножницами» заражаются мало, борьбой с этим даже сегодня не особенно озабочены: «в настоящее время нет эффективных фунгицидов, допущенных к борьбе со спорыньей в посевах яровой пшеницы и ячменя» (Инф. бюллетень, г. Казань, №9, 2009)
«В настоящее время, примерно в двух тысячах колхозов, проводятся опыты по внутрисортовому скрещиванию. Думаю, что к весне и к началу лета 1937 г. отчасти уже можно будет проверить полезность предлагаемого нами мероприятия». — утверждал Лысенко [198]. Проверка состоялась. Хотя ее последствия никто так и не понял. Само же «внутрисортовое скрещивание» по инерции и идеологическим (и еще, возможно, каким-то) причинам продолжало восхваляться и десятилетие спустя:
Проблема избирательного оплодотворения, поставленная академиком Т. Д. Лысенко в ходе дискуссии, имела не только важное практическое значение, как один из способов обновления сортов (внутрисортовое скрещивание), но и большое теоретическое значение для проблем генетики и эволюционной теории.
(Сессия ВАСХНИЛ-1948. О положении в биологической науке (стенографический отчет)
Хотя на той же сессии академик И. В. Якушкин проговаривается, что «внутрисортовое скрещивание сейчас несколько забыто». Это было мягко сказано. Ни скрещивание, ни яровизацию зерновых по методам Лысенко уже давно не использовали.
Позже биолог Александров напишет:
Внутрисортовое скрещивание самоопылителей для борьбы с «вырождением сортов», стоившее потери многих ценнейших сортов, летние посадки картофеля на юге страны против его вырождения, посевы озимой пшеницы в Сибири по стерне, рекомендация ветвистой пшеницы как самой урожайной культуры, удобрение навозо-земляным компостом, гнездовая посадка лесных деревьев и кукурузы, создание жирномолочной породы коров путем скрещивания жидкомолочных коров с джерсейскими быками. Все это оказывалось блефом и приводило к неисчислимым материальным потерям.
(В. Я. Александров. Трудные годы советской биологии. СПб, Изд. «Наука», 1992, с. 262)
Но о том, к чему привела кастрация пшеницы вкупе с яровизацией Александров не догадался. «Источником инфекции являются лежащие на поверхности почвы склероции гриба, и распространяется спорынья только через споры во время цветения. Отсюда следует, что чем более растянут период цветения вследствие затяжного опыления, например при влажной и холодной погоде, тем выше опасность заражения спорыньей» (Инф. бюллетень, г. Казань, №9, 2009). На сегодня агрономам хорошо известна проблема с открытым цветением пшеницы и ячменя из-за нехватки определенных элементов в почве:
Ячмень и пшеница самоопыляются, и маленькие цветки обычно не раскрываются. Если пыльца бесплодна, цветочки пшеницы и ячменя открываются и подставляют рыльца под инфекцию спорыньи. Мужские бесплодные линии пшеницы и ячменя очень восприимчивы к инфицированию спорыньей и были отброшены в растениеводстве. Открытые цветочки очень наглядны в пшенице, растущей на обедненных медью почвах.
(Ron Howard. Ergot. Agriculture and Rural Developmenе, 2001)
Этого эффекта Лысенко и его «сотни тысяч колхозников» добивались вручную, ножницами и пинцетами. Кастрированные злаки — это первичное заражение, далее попавшая в цветки спорынья прорастает и выделяется в виде медвяной росы, которую разносят насекомые, заражая злаки уже вторично. В контексте возможности заражения спорыньей высказывания агронома о «превращении пшеницы в рожь», над которыми обычно смеются критики, оказались весьма правдивыми. Это ему удалось. Колхозы на местах поддерживали:
«„Критикам“ мы ответим так: вы себя критикуйте, если вам делать нечего, а мы еще больше развернем работу по внутрисортовому скрещиванию»
«Налив зерна на кастрированных получился хороший... Все это свидетельствует об исключительном интересе всей массы колхозников к новым, подлинно революционным приемам агротехники, отцом которых является Т.Д. Лысенко. Мы живейшим образом интересуемся, как эта работа проведена по всей Украине. Мы также думаем и о том, как лучше произвести посев обновленными семенами. Ведь в этом отношении мы никакого опыта не имеем».
«Только эффективность яровизации заставила меня по настоящему
взяться за работу по внутрисортовым скрещиваниям… Я здесь даю обещание акад. Лысенко,
что ровно через 2 года наш колхоз засеет всю свою площадь этими обновленными семенами».
(Журнал «Яровизация» №5 (8), июль-август 1936, стр. 121)
Если бы проблема возникла не в 1937 году, а на следующий год, то последствия могли бы быть еще хуже, и мы бы уже, скорее, говорили не только о «Великом безумии», а о «Черной смерти», и в этом смысле можно сказать, что стране еще повезло с засухой 1938 года и с влажным 1937. Ибо в 1936 году в редактируемым им журнале Лысенко поделился своими планами засеять «улучшенными семенами» всю посевную товарную площадь:
Поэтому на будущий 1937 г. необходимо дело поставить так, чтобы почти все колхозы смогли провести, хотя бы по основным культурам самоопылителей, внутрисортовое скрещивание у тех сортов, которые приняты для посева в данном районе. Необходимо, максимум через два года, а еще лучше через один год, обеспечить всю посевную товарную площадь основных культур самоопылителей улучшенными путем внутрисортового скрещивания семенами.
(Журнал «Яровизация», №6 (9) сентябрь-октябрь 1936)
Заметим — речь идет не только о пшенице, а и о самоопыляющихся овсе и ячмене, которые в кастрированном виде также подвержены заражению спорыньей.
К месту вспомнить и приписываемую Лысенко фразу о том, что «пеночка порождает кукушку», что обычно трактуется как полная безграмотность академика. Официально такая фраза никогда опубликована не была и известна лишь со слов тех, кто якобы ее слышал лично или услышал от знакомых, т.е. это напоминает классический образец городской байки и «испорченного телефона». Возможно, Лысенко говорил (или проговорился изначально, а потом пришлось выкручиваться) совсем о другом. Пленочки, которые он разрезал своими ножницами, действительно порождали кукушек, поскольку именно кукушками назывались рожки спорыньи в дореволюционных словарях и справочниках по фармакологии.
Но кастрирование колосьев — лишь дополнительный способ заражения. Основной агроприем, нацеленный на распространение спорыньи (не только на кастрированных пшенице и ячмене, но и на основном хосте — ржи) — это другой метод Лысенко: знаменитая яровизация.
Яровизация — это физиологическая реакция растений на охлаждение. Лысенко же, что вносит определенную путаницу, под этим термином обычно подразумевал агротехнический прием контролируемого охлаждения семян и считал, что таким способом можно переделывать яровые сорта в озимые, а озимые в яровые, т.е. менять наследственность.
Приняв нашу точку зрения, и Н.И. Вавилов сможет переделывать природу
озимых растений в яровые. Причём любой озимый сорт при любом количестве растений
можно переделать в яровой.
Вавилов: Наследственность переделаете?
Лысенко: Да, наследственность! [199]
Путем вымачивания и охлаждения семян Лысенко создавал для озимых «зимние» условия, что позволяло добиваться урожая при весеннем посеве. Ибо без такого «обмана» озимые не зацветут. Вот эту технологию Лысенко и назвал «яровизацией». Агроном утверждал, что «путём предпосевной яровизации озимые растения любого сорта пшеницы, ржи, вики и других культур в любом районе при весеннем посеве можно заставить плодоносить» [183]. В самой по себе этой идее ничего антинаучного нет. Производится яровизация весной, что видно даже из названия. Согласно словарю древнерусского языка Срезневского: яра - весна, а ярый - весенний, яровой. Аналогичный англоязычный термин vernalization также происходит от латинского vernus - весенний.
Вот как это описывал созданный в 1929 году по инициативе М. Горького журнал «Наши достижения»:
Яровизация — определенный агроприем. Этим же словом названа одна из стадий развития растений... Температура не высока для всех стадий, она высока только для одной стадии. Пока растение не пройдет одну стадию, оно не может перейти к новому внутреннему толчку, к новой стадии развития. Пшенице для прохождения стадий яровизации необходимы низкие температуры... Лысенко, открывший стадию яровизации, создал прием, позволяющий человеку управлять этой стадией. В поле озимая пшеница, посеянная осенью, находит необходимые внешние условия для прохождения стадии яровизации. Лысенко искусственно создает такие же условия. Он открыл, что стадию яровизации растения могут проходить не только в поле, в зеленом виде, но и будучи посевным материалом. Семена чуть трогаются в рост. Зерно превращается в растение, не теряя вида зерна. Яровизация подчиняет сокровеннейшие процессы природы. Снизить температуру на огромных пространствах, на необозримых полях не в силах человек. Но он добился тех же результатов, воздействуя на тронувшиеся в рост зерна.
(Наши достижения, 1934, № 4, с.123-126)
Яровизация же яровых объяснялась тем, что она подгоняет развитие пшеницы, и та «успевает вызреть, достичь восковой спелости до зноя, до суховеев» (ibid). «Первоначально яровизация предполагалась как прием для посева весной озимых, однако это оказалось бесперспективным делом. Тогда и перешли на яровизацию яровых хлебов, которые в том не нуждались, но сокращали на несколько дней вегетационный период и в связи с этим якобы повышали урожай» (Ж.Медведев. М, 1993). Но когда именно произошел сдвиг в сторону яровизации яровых, неясно. В 1936 году Лысенко выпускает инструкция для всех сортов зерновых, включая озимые.
В хвалебной памятке «Академик Т. Д. Лысенко» в 1950 году (М. С. Воинов. Академик Т. Д. Лысенко. Памятка читателю. — М.: 1950), дается такая картина развития яровизации:
1933: Площадь под посевами яровизированными семенами составила 200 тысяч гектаров.
1934: Площадь посева яровизированными семенами составила по стране 600 тысяч гектаров.
1935, Начал опыты по превращению озимой пшеницы в яровую.
1935, Свыше 40 тысяч колхозов и совхозов засеяли яровизированными семенами площадь в 2 миллиона 100 тысяч гектаров.
1937, Площадь посевов яровизированными семенами составила около 10 миллионов гектаров.
Таким образом площадь яровизированных посевов зерновых на 1937 год составляет примерно десятую часть от всей площади под зерновыми культурами (104,5 млн. га по «Народное хозяйство СССР» за 1956 г., с. 112).
И не было бы во всем этом особого вреда (очень сомнительная польза для зерновых при массовом применении в то время — предмет продолжающихся поныне споров, но нам этот аспект в данном случае неважен), если бы не все та же спорынья.
Термин «яровизация» появился в 1929 году, а «в 1935 г. опытно-хозяйственные яровизированные посевы одних только яровых зерновых хлебов проводили свыше 40 тыс. колхозов и совхозов на площади в 2 100 тыс. га». (Агробиология», 1952, с.17). В 1936 году яровизация была официально внедрена как агроприем. В том же году Лысенко выпустил инструкцию по яровизации больших партий семян пшеницы, овса и ячменя («Яровизация с. -х. растений». Сельхозгиз, 1936 г.). Рекомендовалось насыпать семена ворохом на пол под навесом, в амбаре или сарае, и выливать на них в три приема примерно треть весовых частей воды на 100 весовых частей семян. Число дней яровизации и температура выдержки зависели от сортов пшеницы или других культур. Для озимых сортов рекомендовалось температура от 0 до +3° и время от 35 до 50 дней, а для яровых позднеспелых от +3 до +5°. При этом для озимых Лысенко рекомендует выдерживать температуру еще ниже, от 0 до +2°, поскольку иначе посевной материал «в той или иной степени может заболеть грибными и другими болезнями» (Агробиология», 1952, Теоретические основы яровизации, с.25-36).
Это полностью соответствовало идеальным условиям для размножения спорыньи, склероции которой присутствовали в зерновой массе. Яровизация активировала склероции, попавшие в зерно. Для раннеспелых яровых срок вымачивания и охлаждения назывался меньший, чем предпочтительный для спорыньи, но и он на практике часто не выдерживался, что позже вынужден будет признать сам Лысенко:
Но немало площадей засевалось и семенами, которые выдерживались большее количество дней, чем рекомендуется в инструкции. Это случалось тогда, когда в колхозах и совхозах приступали к намачиванию семян для яровизации слишком рано или замачивали в один день такое количество семян, которое хозяйству не под силу было высеять за день.
(Социалистическое земледелие № 56, 9 мая 1941 г.)
«Яровизация» спорыньи
Для рожков спорыньи, зимующих в поле, холодная зима и влажная погода весной и в начале лета благоприятствуют прорастанию склероциев. Яровизация по этой причине способствовала высокому уровню заражения всех зерновых спорыньей, снижая зависимость паразита от неблагоприятных для него внешних условий. Кавычки в названии, собственно, лишние — во многих работах, затрагивающих размножение спорыньи, активацию склероциев называют инкубацией или непосредственно яровизацией (vernalization), хотя схожесть этого процесса с одноименным агроприемом Лысенко остается незамеченной. При этом прекрасно известно, что грибы также проходят стадию яровизации: «Полный цикл развития требует у разных видов грибов прохождения стадии яровизации при соответствующей более низкой или более высокой температуре, при большей или меньшей продолжительности в зависимости от биологического приспособления гриба». (Науч. труды. том 1-3)
Ситуация со спорыньей, попавшей в зерно, провоцировалась самой яровизацией по методу Лысенко, ибо для спорыньи условия совпадают.
Чтобы склероции проросли, необходима их активизация действием
низкой температуры (от -3 до +5 °С) в течение длительного времени (4-6 недель),
а затем — установление температуры от +10 до +20 °С. Таким образом достигается согласование
цикла развития паразита с фазами развития растения-хозяина... Наиболее сильное заражение
наблюдается при высокой влажности.
(Чикин
Ю.А. Общая фитопатология. Томский государственный университет. Кафедра защиты растений.
Томск , 2001)
Оптимальные экологические условия для развития спорыньи изменяются в ходе онтогенеза. Для яровизации склероциев желательна зимняя температура около 0° С.
«Прорастание склероциев активируется действием низкой температуры (от –3 до +5°С) на протяжении длительного времени. Прорастают весной при температуре +10–20°С»
(Спорынья. Аналитический обзор. Р. В. Куцик, Б. М. Зузук).
Склероции могут активироваться и при поднятии температуры до 10 градусов, что подходит и для условий «яровизации яровых».
Склероциям спорыньи пурпурной с нескольких видов трав из различных мест обитания потребовалось несколько недель инкубации при 0-10 ° С, чтобы активировать прорастания.
И это стало известно ровно в тот же год, когда Лысенко предложил свою яровизацию. Генрих Кирхгоф в 1929 году сообщил, что склероции прорастают весной после периода низкой температуры 0-5° C в течение нескольких недель, а также отметил необходимость влажности. (Kirchhoff H., Beitrage zur Biologie und Physiologie des Mutterkornpilzes. Centralblat. Bakteriol. Parasitenk. Abt. II, 77, 310-369, 1929)
Но идентичность описанного им процесса яровизации зерновых и спорыньи в глаза никому так и не бросилась до 1957 года:
Хорошо известно, что для прорастания Claviceps purpurea необходимо воздействие нескольких недель холода, а затем короткий период воздействия более высокой температуры. По Кирхгофу, который детально изучал этот вопрос, эффект охлаждения представляется аналогичным охлаждению при яровизации семян.
(A. St. Garay. Role of Fumarate in Formation of Stromata in "Vernalized" Ergot Fungus. Science, New Series, Vol. 126, No. 3267, Aug. 9, 1957, p. 263)
То, что аналогичные условия ранее искусственно создавались в целой стране, ученым и тогда не пришло в голову. Даже при прямых исследованиях: «Техника яровизации была строго выдержана в соответствии с инструкциями Лысенко... Все сорта яровизированной ржи поверглись заражению ржавчиной и спорыньей» (Pamietnik. Poland. Panstwowy Instytut Naukowy Gospodarstwa Wiejskiego. 1939. p.115)
Сам Лысенко знал о том, что яровизированные посевы были подвержены грибковым заболеваниям, но закрывал на это глаза:
То, что при яровизации на семенах развивается плесень, прорастают споры грибов, такие как головневые, появляются другие болезни, было прекрасно известно Лысенко. Например, 16 января 1934 г., выступая на заседании Научно-технического совета при Союзсеменоводобъединении в Москве, он сказал: «Нам не раз приходилось наблюдать, что растения, поведение которых изменено путем яровизации, поражаются на 100% грибными болезнями, в то время как контрольные растения, находящиеся рядом в одном и том же поле, вовсе не поражаются» (Т.Д. Лысенко. Физиология развития растений в селекционном деле. Журнал «Семеноводство», №2, 1934, стр. 20-31, цитировано по книге «Стадийное развитие растений», М., 1952, стр. 304). (В.Н.Сойфер. Власть и наука)
Но в журнале «Яровизация» (1936-5,108) в статье Конева, наоборот, утверждалось, что «Яровизация усиливает также общее развитие растений и снижает степень заболеваемости грибными болезнями (головней)». О спорынье даже не упоминали. Ведь Лысенко о ней «не знал», а головня, наоборот, в 1937 году еще ошибочно считалась ядовитой:
По данным Pusch и Albrecht, головня раздражающим образом действует
на слизистые оболочки животных и вызывает у них паралич глотательных нервов, а затем
паралич спинного мозга. При отравлении у животных наблюдаются учащенное жевание
и обильное слюнотечение, затем появляется вялость, слабость, при движении животное
шатается, наконец, падает на землю и лежит без движения вследствие общего паралича.
В других случаях наблюдаются главным образом воспаление слизистых оболочек, частые
позывы к выделению кала и мочи, понос, слюнотечение, слезотечение, опухание век,
затрудненное дыхание, явление катара верхних дыхательных путей.
(Ларин И.В. Кормовые растения естественных сенокосов и пастбищ СССР. Всесоюзный
научно-исследовательский институт кормов. Л. 1937. С. 79)
Позже, в 1963 году, стадию развития склероциев спорыньи прямо называют яровизацией и в России: «..склероции спорыньи, пройдя стадию яровизации в течение зимних месяцев, способны прорастать и образовывать плодовые тела только при большой влажности почвы..» (Ботанический журнал, том 48; часть 1 Стр. 220). Естественно, авторы здесь имеют ввиду яровизацию как стадию развития, а не как агроприем, не задумываясь, что в контексте условий это то же самое. Выводы, кстати, при этом делаются странные: «Такие условия создаются значительно раньше наступления фазы цветения», поскольку опыты показывают, что «склероции обычно прорастают на 1-2 недели раньше цветения ржи и не могут вызвать массовой инфекции». Но яровизация злаковых по Лысенко как раз и призвана ускорять цветение. В этом и была ее декларируемая суть. Таким образом яровизация подгоняла цветение злаков под заражение спорыньей, которое она же и активировала.
Вскоре некоторые публикации еще чуть ближе подошли к обнаружению связи яровизации злаков и спорыньи, но остановились на полдороге:
Естественно, возникает вопрос, являются ли сходными биохимические механизмы яровизации высших растений и активации холодом (индуцирования холодом) грибов. Возможно, когда биохимия этих явлений станет понятна лучше, оригинальное определение яровизации по Лысенко (Leopold, 1964) придется, вероятно, расширить, чтобы включить грибы.
(Transactions of the british mycological society, Volume 57, 1971 p.310)
Скорее всего, проблему замечали и в колхозах, но для колхозников игнорировать яровизацию, и не проводить ее, было просто опасно:
В областях и районах выпускали газеты и листовки, пропагандировавшие новые агроприемы, в ход пошли уже хорошо зарекомендовавшие себя способы нагнетания страха и возможных репрессий против «нерадивых яровизаторов» (разновидность вредителя). «Враг у стен амбара», «Дадим по рукам антияровизаторам» - такими заголовками запестрела печать.
Таким образом, с помощью яровизации к проросшим рожкам спорыньи, перезимовавшим на поле, добавлялось активное прорастание склероций, попавших в семенное зерно. Проросшие стромы с плодовыми телами заражали аскоспорами злаки (в том числе и кастрированные по методу Лысенко пшеницу, ячмень) в период цветения. Далее спорынья, как обычно, в виде медовой росы распространялась ветром или насекомыми за счет вторичной инфекции конидиями. Если обычно спорынья больше поражает озимые, то теперь смещение могло пойти в сторону заражения яровых, яровизированных «по Лысенко». Даже сегодня во ржи «потери урожая от спорыньи могут составить 10 % и более» (Еженедельный фитосанитарный мониторинг 2008), а при благоприятной для паразита погоде в 1937 году, в отличие от засушливых 1936 и 1938, при «двойном урожае» спорыньи и добавлении культур кастрированных самоопылителей процент зараженности зерна паразитом должен был возрасти очень значительно.
«Всем известно, какое широкое применение получила яровизация в нашей стране» — так характеризует агроприем М.С. Воинов. Тем не менее в памятке М.С. Воинова последние сведения о яровизации относятся к 1941 году. В военное время яровизацией уже официально не занимались, а после войны Лысенко лишь призывает «использовать опыт тех, кто раньше занимался яровизацией» (Агробиология», 1952, с.531).
Вместе с тем мы наблюдаем странное явление. После 1936 г. вопрос яровизации интересует Лысенко только как метод для выведения новых сортов и совершенно выпадает из его научной программы как агротехнический прием для повышения урожайности. В сборнике «Стадийное развитие растений», вышедшем в 1952 г: и посвященном теории стадийного развития и яровизации с/х растений, последняя статья по вопросу яровизации зерновых (очистка семян ячменя перед яровизацией от кусков и комков головни) датирована мартом 1938 г., а все остальные — не позднее 1937 г.
(Любищев А.А. О монополий Т.Д. Лысенко в биологии. УГРУ, 2004. С. 21)
Любищев здесь ошибается, яровизации пропагандировалась и в 1940, и в 1941 году, но об этом чуть позже.
Ведь кое-кто пробовал смеяться и по поводу яровизации... А ведь сейчас, пожалуй, тем, кто злобно над всем этим смеялся, уже не до смеха.
(Т.Д. Лысенко)
Одновременное применение с 1936 года внутрисортового скрещивания и яровизации, усугубленное прохладной и влажной весной (март 1937 года, когда в Москве выпало 83,8 мм осадков, до сих пор носит звание самого «мокрого» первого весеннего месяца), привело к понятным результатам. «1937 г. отличался от нормы тем, что весна была более дождливой и холодной» (Вестник защиты растений. Всесоюзный институт защиты растений. Сельхозгиз, 1940. С.89). Лето 1937 года тоже не подвело: сначала было теплее, затем «большое количество осадков, выпавших во второй половине лета», «в почве имелось много влаги» (Социалистическое зерновое хозяйство, выпуск 3. 1940 . С. 63).
Еще в июле 1936 академики П.Н. Константинов и П.И. Лисицын побывали в Одесском институте, базе Лысенко, и выяснили, что единственный сорт пшеницы, выведенный Лысенко поражается головней. Спорыньи, вероятно, там еще не было, либо академики не заметили. Но у них особую озабоченность вызвало снижение стандартов сортоиспытания в результате деятельности Лысенко — «сорт в один год». (Константинов П.Н., Лисицын П.И., Костов Д. Несколько слов о работах одесского Института селекции и генетики // Сборник дискуссионных статей по вопросам генетики и селекции. М., 1936. С. 119-120. см. «Человек» № 6, 1998)
Власти спохватились и озаботились качеством зерна и ужесточением стандартов сортоиспытания, когда уже было поздно. Не случайно в этот, казалось бы, благополучный 1937 год выходят сразу три постановления Совнаркома СССР, по которым Государственная сортоиспытательная сеть глобально реорганизуется:
Постановлениями Совнаркома СССР от 9 апреля 1937 г. № 585 «Об
организации сортового дела по зерну», от 29 июня 1937 г. № 1018 и от 17 июля
1937 г. № 1132 «О мерах по улучшению семян зерновых культур» госсортсеть была реорганизована
в единую общесоюзную систему, которая включала в себя Государственную комиссию по
сортоиспытанию зерновых культур, ее инспекторов в республиках, краях и областях,
а также сеть госсортоучастков. В
течение 1937-1938 гг. было организовано 1055 госсортоучастков и лаборатория по определению
качества зерна.
(Об охране и использовании селекционных достижений в Российской Федерации)
Серьезные проблемы с зерном и последовавшие отравления списывались на «вредителей» и кулаков. Урожай 1937 года стал рекордным. Всего в стране собрано было зерна 97,4 млн. тонн (против 86 млн. тонн наивысшего дореволюционного урожая зерновых 1913 года). Сколько из него было из «новых семян», неизвестно. Но официально к открытию Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в 1939 году было заявлено, что всего в СССР в 1937 году собрали 120,3 млн.т зерна, т.е. значительно больше, чем по подправленным позже данным. Были ли это просто приписки, или за разницей цифр стоит что-то еще (то же зараженное зерно, например), выяснить пока возможным не представляется. Но последствия этого урожая в любом случае были загадочны. Открытие упомянутой выставки, планируемое изначально на 1937 год, отменили, как и запланированный Конгресс генетиков. Не до того.
Так, сообщая, что в 1937 году в стране был собран «небывалый урожай», что в деревне установилась «атмосфера умиротворенности» и т.п., Р. Такер пишет: «Для верхнего же и среднего слоев городского населения наступила пора страшных страданий. Аресты приняли характер эпидемии» (с. 402,403).
(Кожинов В.В. Россия. Век XX-й. (1901 — 1939). — М.: 2002)
Достаточно сказать, что количество арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году по сравнению с 1936 годом более чем в десять раз!
(Никита Хрущев. Доклад XX съезду КПСС, 1956).
В 1937 году число расстрелянных увеличилось по сравнению с предшествующим годом в 315 раз (!), составив 353 074 чел. Почти такое же количество расстрелянных (328 618 чел.) пришлось на 1938 год, вслед за чем этот показатель резко упал, составив 4 201 чел. за 1939 и 1940 годы.
(В. З. Роговин. Была ли альтернатива? Том 5. М, 1997)
В 1937-1938 гг. по политическим мотивам было осуждено 1344923 человека, из них 681692 приговорено к высшей мере... Любой здравомыслящий человек скажет, что в 1937-1938 гг. масштабы репрессий были многократно выше, чем в 1941-1946 гг.
(Виктор Земсков. К вопросу о масштабах репрессий в СССР)
Характерно, что в начале года (до летней страды, несмотря на голодное время) такой массовой «эпидемии арестов» еще не происходило:
«Рядовым членам предписывалось разоблачать бюрократические злоупотребления своего местного руководства». Однако, «несмотря на прямое поощрение к доносительству, эта затея провалилась — на уровне областных и районных партаппаратов было обновлено (весной 1937 г. — А.Х.) только около 20% руководящего состава».
(Хоцей, А. С. Теория общества: в 3 т. Казань: Матбугат Йорты, 1999–2000)
Для характеристики «установки» очень характерны материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. Наиболее интересно в данном аспекте выступление Микояна. Вот к чему нарком пищевой промышленности переходит в первых же строках своего выступления:
«Для того, чтобы вызвать недовольство в стране, для того, чтобы навредить народу, враги могут прибегать, будут прибегать и прибегают к отравлению... Наша часть большевиков очень много благодушествует. Годовой план выполнен, пятилетка выполнена, нет никаких массовых серьезных отравлений, значит все благополучно — я больше всего этого боюсь».
Итак, Микоян ждет массовых отравлений и боится ослабления бдительности. Ведь враг не дремлет, а кадры неграмотны и благодушны:
«Некоторая проверка показывает, что формально у нас все обстоит хорошо, но когда проверяешь дело, то плохо обстоит. Мы здесь ввели массу организационных мер, которые должны гарантировать от возможных отравлений: санитарных врачей назначили на крупные предприятия, но когда проверяешь, то санитарные врачи не видят то, что нужно, пропускают, а ведь не все врачи желают все видеть».
Далее нарком говорит о мерах, которые необходимы для защиты: устройство лабораторий, повышение грамотности лаборантов, проверка кадров всех лаборантов и химиков, «потому что они не только могут дать неправильный анализ» и т.д. И под конец речи становится ясно, чем вызвана такая озабоченность:
«Мы не должны теперь руководствоваться таким в обычное время принятым благодушием, нельзя ждать, чтобы еще десятки и сотни людей отравлялись».
(Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. 1 марта 1937 года. Вечернее заседание)
То есть отравления уже пошли. Пока они не массовые, и даже неизвестно, связаны ли они со спорыньей. Но это и неважно — главное, их с параноидальным ужасом ждут. Летом 1937 года худшие прогнозы сбываются — на полях вырастает новый урожай из яровизированно-внутрисортоскрещенных чудо-семян Лысенко. Страх разгорается. Теперь НКВД на полном серьезе боится даже «засланных немцами» ворон:
Шизофрения реальности. Сама реальность начинала «двоить», как
плохое стекло, и уберечься не мог практически никто. Даже работники НКВД, знавшие
свою долю правды о репрессиях.
«31 мая с.г. на Ладожском озере была убита ворона, на которой обнаружено кольцо
за № Д-72291 с надписью «Германия», – передает 20 июля 1937 года Сталину начальник
главного управления государственной безопасности НКВД М.Фриновский. – Одновременно
с этим вблизи дер. Русыня… коршуном сбита ворона, на которой имелось кольцо за №
Д-70389 с надписью «Германия». Надо полагать, что немцы с помощью ворон исследуют
направление ветров с целью использования их в чисто диверсионных и бактериологических
целях (поджог населенных пунктов, скирд хлеба и т.п.)».
Думается, немецкие орнитологи сильно бы удивились, прочитав эту шифровку, присланную
Фриновскому начальником 3-го отдела ГУГБ НКВД Минаевым. Вороны-диверсанты, которыми
занимается госбезопасность, – это точный показатель, что в стране произошло тотальное
смещение представлений о психической норме, произошло, так сказать, «замещение реальности».
Понятно, что аресты были и в тридцать четвертом, и в тридцать пятом годах. Но в
1937 году обстоятельства арестов, поводы для арестов были таковы, что зачастую другие
люди уже не могли найти им объяснение. Хотя бы какое-то, хоть сколь-нибудь правдоподобное.
(Лебедев Сергей | 1937 год: трагедия человеческого сознания | Газета "Первое сентября" 2007)
«Большой террор» разгорелся сразу с началом летней страды. Если раньше репрессии носили в основном чисто политический характер, то теперь они закономерно принимают «пищевой» уклон. Не в силах понять, что происходит с зерном, НКВД бросается на поиски долгожданных «отравителей» и «диверсантов». Органам ясно: коварные враги, о которых предупреждал Микоян, нанесли свой сокрушительный удар, травятся даже красноармейцы. Газета Правда 9 и 10 июля 1937 г. обещает: «Шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, бухаринцы—все без исключения наймиты иностранных разведок—будут выкорчеваны в СССР до конца».
24 июля. Директива НКВД СССР о мерах предотвращения бактериологических диверсий.
31 июля. Оперативный приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»
1 августа. Постановление СНК и ЦК ВКП(б) о борьбе с вредительством в области хлебозаготовок.
29 августа. Циркуляр ГУГБ НКВД СССР «Об оперативных мероприятиях по борьбе с отравлениями и бактериологической диверсией в частях РККА». Предписывается дела об отравлениях красноармейцев вести «в особо ударном порядке, добиваясь обязательного вскрытия организаторов и активных участников отравлений – заговорщиков, шпионов, диверсантов»,
10 сентября. Телеграмма СНК СССР и ЦК ВКП(б) (в развитие телеграммы от 31 августа) во все регионы Союза, обязывающая «устроить по области, краю от двух до трех показательных судов над вредителями по хранению зерна, приговорить виновных к расстрелу, расстрелять их и опубликовать об этом в местной печати».
(«Большой террор»: 1937–1938. Краткая хроника)
14 сентября 1937 года упрощенный порядок рассмотрения дел о терроре, установленный в 1934 году (слушание дел без участия прокурора и адвоката, запрещение кассационного обжалования приговоров и подачи ходатайств о помиловании, приведение приговора в исполнение немедленно после его вынесения), был распространен на дела о вредительстве и диверсиях. Поскольку в наличии диверсантов органы не сомневались, то их стали искать повсюду — на транспорте, в промышленности и т.д. Арестованные давали показания, что еще больше укрепляло уверенность в массовом проникновении шпионов и глобальном заговоре. С разрешения ЦК в практику НКВД было допущено физическое воздействие – пытки, а суды «троек» занимали 10-15 минут. Показаний стало еще больше. Снежный ком превращается в лавину, чекисты расстреливают под 1500-2000 человек в день (считать надо с начала летней страды, когда пошли массовые расстрелы, а не с начала года, как кажется по умолчанию, на приблизительно 700 тыс. расстрелянных за 1937-38 гг.; во второй половине 1938 г. после нового урожая репрессии пошли на убыль), то есть в каждый отдельный день расстреливают почти в два раза больше, чем за весь 1936 год. Шпионов видят повсюду. Идет борьба с кулаками, о которых сам Лысенко ранее говорил: «В колхозах были кулаки и подкулачники, которые не раз нашептывали крестьянам, да и не только они, а всяческий классовый враг шептал крестьянину: „Не мочи зерно. Ведь так семена погибнут“» (II съезд колхозников-ударников, фев. 1935). Кулаки оказались все-таки правы. О галлюциногенном влиянии спорыньи, подливающем масло в огонь репрессий в ответ на уже существующую «установку», никто не знал. Повторилась история с инквизицией и оговаривающими себя ведьмами. «Вредители» иногда признавались сами во всем, что угодно. Хотя состояние больных эрготизмом еще в 1840 году описывалось так: «Умственныя способности также разслабляются, оказывается безумiе, меланхолия, и больной съ вида походитъ на пьянаго» (Отечественныя записки, Том 10, тип. Н. Греча, 1840, стр. 41), в 1893 определялось Н. Реформатским как «галлюцинаторная спутанность», а в вышедшей в 1936 году Большой медицинской энциклопедии среди симптомов упоминались «острый психоз» и «психотическое состояние», но масштабы явления никто не мог себе представить. Хофманн в Швейцарии тем временем все еще колдовал над получением ЛСД из спорыньи и о ее галлюциногенных эффектах тоже не догадывался (по официальной версии, по крайней мере).
При этом в том же 1937 году выходит известная монография специалиста по инфекционным и соматогенным психозам профессора Выясновского «Эрготизм». Крупный специалист по оценки воздействия на психику различных наркотиков и токсических веществ, Выясновский обобщает материал последней эпидемии 1926—27 гг. и более поздних случаев, сообщает о «бреде», «сумасшествии» и «галлюцинациях» среди заболевших.
Здесь можно, конечно, ударится в конспирологию, либо поиронизировать и предположить, что сам Лысенко хлеб их своих чудо-зерен тоже пробовал регулярно, и это вполне объясняет его сверхценные идеи о «порождении овсом овсюга», «появлении васильков из семян ржи» и пр. Да и руководству НКВД и ГПУ, наверняка, поставлялся лучший пшеничный хлеб. То есть от наиболее доверенных хозяйств под крылом Лысенко, использующих его передовые методы. Если в европейские эпидемии средних веков отравления поражали в основном простой народ, тогда как высшие классы потребляли белый хлеб, то Лысенко устранил и этот барьер — теперь депрессии, подозрительность, агрессивность, и галлюцинации могли овладевать и высшим руководством страны. Когнитивные функции при длительном потреблении спорыньи значительно ухудшаются.
В свете этого умерший в тюрьме в 1938 году поэт Осип Мандельштам, жутко боящийся отравленного хлеба, уже не выглядит настолько сумасшедшим.
Психическая эпидемия, естественно, не ограничилась маниакальными поисками НКВД ворон-диверсантов. Несмотря на удачный урожай 1937 года, с началом страды у колхозников возник страх, что выращенный хлеб отберут. Поволжских крестьян стали преследовать видения. Эта история получила большое распространение, и сводки НКВД фиксировали много ее разновидностей. Крестьянин находит на дороге мешок с зерном, но унести его не может. Тогда он возвращается на телеге, запряженной лошадью, но вместо мешка видит женщину в белом платье, сидящую в луже крови. Колхозник спрашивает ее, не видела ли она мешок, а женщина говорит ему, что урожай будет большой, вот только убирать его будет некому — грядет страшное кровопролитие. Но была ли эта легенда просто страшной сказкой, или те, кто видел на поле таинственного старика или женщину в луже крови, действительно их «видели», как некогда пастухи видели Фатимскую Деву Марию?
Неурожаи на Волге продолжались до 1937 г. В тот год был собран небывалый урожай в колхозах и на приусадебных участках.
В 1937 году руководство страны панически боялось повторного неурожая.
Об этом свидетельствуют публикации центральных и местных газет.
Этого, к счастью, не произошло. Урожай был рекордным, и начавшийся было голод отступил.
Но даже убирая прекрасный урожай, колхозники не верили, что получат выращенный хлеб.
Ползли слухи, что хлеб вывезут, а колхозникам скажут: «Плохо боролись за урожай.
Вам и этого хватит». Крестьяне говорили: «Если в этом году и по пуду уродится на
каждом колосе, и то нам ничего не достанется».
(Елена Осокина. За фасадом «Сталинского изобилия». Москва. РОССПЭН, 1999)
Эти страхи о том, что кто-то отберет или погубит хлеб, напоминают о летнем Великом страхе во время Французской революции, когда крестьянам мерещились рыскающие по лесам отряды иностранных диверсантов и грабителей, стремящихся захватить только собранный урожай, а самих крестьян убить и сжечь их дома. Виновницей «Великого страха» была спорынья, как показала историк М. Матосян. Виновницей «Великого безумия» была она же.
Летом 1937 г. во время уборочной страды на Волге, в Саратовском крае появилась легенда. Она быстро разошлась среди волжских крестьян и перекинулась в соседние области. Содержание и стремительность ее распространения насторожили местные органы НКВД, которые тут же взяли и саму легенду и тех, кто ее рассказывал, «на карандаш». В материалах НКВД рассказы крестьян получили таинственное и даже зловещее название — «Легенда о мешке с хлебом, луже крови и таинственном старике»..
«Эти легенды очень символичны и показательны. Причем они возникали в разных деревнях, но все они были очень похожи. Смысл состоял в том, что вот едет крестьянская семья с базара на телеге, и вот посреди дороги видят — стоит мешок с зерном и рядом либо ведро с кровью либо лужа крови. И потом им встречается какой-то толкователь – или женщина в белом, или старик, — который говорит, что это значит, что будет очень хороший урожай, но собирать его будет некому, потому что будет война» — поясняет сама Осокина.
В других вариантах легенды (всего в материалах НКВД их пять) также появлялись то огненные столбы, то чаны с кровью, то старик, который толкует виденное, то «женщина в белом» — образ смерти в народных сказах.
(Елена Осокина. За фасадом «Сталинского изобилия». Москва. РОССПЭН, 1999)
Но это была не сказка, как полагает Е. Осокина. Видения огня характерно для отравления спорыньей. Спорынья — издавна известный эндемик на Волге. Еще Петр Первый был вынужден из-за отравления войска и лошадей свернуть свой Каспийский поход в 1722 году. А если ее подстегнуть вышеописанными чудо-агроприемами в сырой год? Огненные шары видели как во время эпидемии 1951 года в Пон-Сент-Эспри, так и в средние века, когда огненные шары, падающие с неба, наблюдали в Нюрнберге и других местах, что изображено на многих гравюрах и до сих принимается уфологами за изображение НЛО. Согласно исследованиям психиатра Н.Реформатского, представившего в 1893 году большой клинический материал по эпидемии эрготизма 1889—90 гг. в Нолинском уезде Вятской губернии (Реформатскiй Н. Душевное разстройство при отравленiи спорыньей. Болезнь «злая корча». М., 1893), только в этом уезде (одном из восьми уездов, охваченных эндемией) было зарегистрировано 2749 чел. больных, из которых приблизительно 30% обнаружили явления душевного расстройства. Количество спорыньи в исследованных образцах муки достигало 9%. Реформатский показывает, что неприятные галлюцинации и паника были более распространены, чем приятные галлюцинации. Жертвы считали себя утопленниками, или же они видели огонь и испытывали страх быть заживо сожженными. Другие считали, что кто-то нападает на них с целью разрубить на куски или задушить. Некоторые были уверены, что грабители напали на их дома, а другие видели черта, требующего у них отказаться от своей веры. Спорынья также придает хлебу цвет крови, здесь связь с кровавыми видениями тоже не случайна: «Такъ, въ эпидемію 1096 года хлѣбъ былъ съ фіолетовой окраской; въ эпидемію 1089 года упоминается о кровяномъ хлѣбѣ, темнокраснаго цвѣта». (Виноградов Н. Ф. О патолого-анатомическихъ измѣненияхъ въ органахъ и тканяхъ у людей при хроническомъ отравленіи спорыньей, 1897. С. 6-7)
Аналогичные видения зафиксированы и раньше, и тоже не случайно.
В 1926 г. на Урале записан рассказ «о старике из дивьих людей». Он растолковывает едущему на съезд коммунисту знамения грядущих бед: увиденные на дороге мешок с зерном, «кадь, полную крови», и гроб: «Едет, нагоняет старика небольшого роста с батожком. „Путь дорога", — говорит коммунист. «Довези меня», просит старик. „Нет, — отвечает коммунист, — не могу посадить, лошадь устала". „Все-таки ты меня посади, — говорит старик, — скорее доедешь". Коммунист посадил старика. <...> Едут, старик и спрашивает: „Ты чего не видал ли дорогой?" — „ Видел", — говорит партиец и рассказывает, что видел. „Это знамения вам.
(Власова М. Русские суеверия. Азбука, 2000, С. 137-138)
НКВД и тогда было обеспокоено легендой. Вот другой ее вариант «По дороге через лес к П.‑Володарску шло несколько мужиков, где увидели груду несмолоченной ржи, они этому удивились, откуда в лесу же могла взяться рожь, стали растаскивать, в середине оказался гроб, внутри гроба – кровь, они испугались этого через несколько сажен (нрзб.) попадается навстречу женщина...» (сведения из сводки ОГПУ 1928 года по Ярославской области) (цит. по. Архипова А.С., Неклюдов С.Ю. Фольклор и власть в закрытом обществе. НЛО» 2010, №101)
Фольклорист Николай Евгеньевич Ончуков (3.03.1872—6.03.1942) впервые записал этот рассказ в деревнях Тавдинского края, где работал с 20 июля по 10 августа 1926 г. (Еремина В.И. Неизданные сказки из собрания Н.Е. Ончукова. 2000 С. 8). Он оказался там очень вовремя, попав прямо в эпицентр зарождающейся эпидемии: «Единичные случаи отравления спорыньей в Уральской области появились уже в августе месяце, а с сентября отравление приняло массовый характер» (Максудов, 1927, 1157). Таким образом обе волны видений приходятся на начало эпидемий. Ончуков тоже посадят, позже он умрет в заключении.
Знаменитая загадка повышенного поиска «врагов народа» именно в 1937-38 гг. имеет, таким образом, под собой биологическую основу. Не о причинах репрессий как таковых идет речь, а об их столь необъяснимом резком всплеске конкретно в это время, превысившем во много раз (по расстрелам — примерно в 550 раз) обычную для тех лет норму.
Яковлев — «меры по распутыванию семенного дела»
В конце 1929 года был создан Наркомат земледелия СССР — ранее такие наркоматы были республиканскими. Новый нарком Я.А. Яковлев вскоре дал указание президиуму ВАСХНИЛ посодействовать молодому перспективному агроному Лысенко. Президентом ВАСХНИЛ в то время был Вавилов. Лысенко сразу же начал продвигать яровизацию. Поначалу это устраивало и Яковлева, и Вавилова. «Нарком явно заинтересован работами Лысенко. Он лично заказывает агроному статью о яровизации для советского павильона на выставке в Кенигсберге, дает в 1932 году указание распространить яровизацию на 100 тысячах гектаров в совхозах и широко внедрять ее в колхозах». (Марк Поповский. Дело академика Вавилова, 1991)
Сам Лысенко отмечал в 1935 году роль бывшего наркома в деле яровизации:
В 1935 г., выступая на Втором съезде колхозников-ударников, Лысенко говорил: «В нашей советской сельскохозяйственной науке день за днем развивается коллективность в работе. Растет связь теории с практикой. В самом деле, кто разработал научные основы яровизации? Я в этом деле участвовал и знаю, кто еще в нем принимал участие. Может быть, их разработал Яков Аркадьевич Яковлев? Потому что, если бы он в 1930 г. не подхватил этого вопроса в зародыше, не было бы в таком виде и в такой форме яровизации на сегодняшний день, как мы ее имеем».
(С. Резник. Снова о Вавилове и Лысенко. Природа, 1992, № 11)
«Не имели бы мы яровизации без Якова Аркадьевича Яковлева, без А.Д. Родионова, без Лысенко. А все это вместе — наша советская действительность, наша колхозная действительность» — так пафосно заканчивает свою речь Лысенко, но через три года расстреляют за вредительство только Яковлева.
После голода 1932—1933 гг. Яковлев был назначен заведующим сельхозотделом ЦКВКП(б). Но уже не будучи наркомом, Яковлев в 1937 вдруг начинает ругать Наркомзем: «вредительством несомненно был отказ Наркомзема СССР от апробации сортовых посевов». Также он отмечает проблемы в организации сортоиспытания и упоминает меры «по распутыванию семенного дела»:
Отмечаю также неправильную, ненаучную организацию сортоиспытания, которая не дает нам возможности судить о преимуществах одного сорта по сравнению с другим. Я не говорю уже о проведенном в 1936 году, якобы в целях улучшения дела, сокращении сети сортоучастков до 130 на всю нашу страну.
(Доклад тов. Яковлева Я.А. на Пленуме ЦК ВКП(б) 28 июня 1937г.)
«Где здесь кончается бюрократическая неряшливость в где начинается вредительство, нанесшее огромный ущерб хозяйству, разобрать, конечно, смогут органы НКВД и суд» — уверенно продолжает Яковлев. НКВД, действительно, разбирается довольно быстро: 12 октября 1937 года Яковлев арестован и приговорен к смертной казни, в июле 1938 г. расстрелян. Позже Вавилова заставят признаться, что это именно он под руководством Яковлева разваливал опытные полеводческие станции: «Следующим крупнейшим вредительским актом, проведенным при моем непосредственном участии по заданию Яковлева, последствия которого не изжиты еще до сих пор, является развал областной сети опытных полеводческих станций» (Протокол допроса от 6—7 сентября 1940 года).
1940 — Вавилов: «яровизация провалилась»
Академик Н.И. Вавилов поддержал идею яровизации как новаторскую на заседании Наркомзема СССР и Президиума ВАСХНИЛ еще в 1930 году. Яровизация позволяла менять сроки цветения, могла помочь в проведении селекционных работ, в преодолении нескрещиваемости растений. В 1935 году он писал: «метод яровизации является могучим средством для селекции». Но применение Лысенко яровизации как агроприема его вскоре насторожило.
«Начиная с 1936 года, после экспериментов П. Константинова, а также М.И. Хаджинова и А.И. Луткова, показавших неэффективность метода яровизации, Вавилов перестал поддерживать работы Лысенко по яровизации и другие его инициативы, и перешел к открытому противостоянию Лысенко в дискуссиях». (Сойфер, с. 185-189).
Вряд ли Вавилов мог осознать главную проблему яровизации, но ввиду отсутствия видимых положительных результатов в 1940 году он попытался выступить против этого агроприема уже серьезно. Вернадский записывает в своем дневнике под 9 сентября 1940 года:
«Борисяк говорил, что до его отъезда в Буковину он имел с ним разговор. Н.И. (Вавилов) был очень доволен. Говорил, что он делал доклад в ЦК партии о Лысенко. Считает, что его яровизация провалилась, и это через 2 месяца выяснится». (В.И.Вернадский. Дневники. 1935-1941. Книга 2. 1939-1941. М. 2006).
Но два месяца спустя ясно станет только одно — всерьез бросать тень на яровизацию нельзя. Из Буковины Вавилов уже не вернется, он там арестован еще 6 августа в районе Черновиц. В постановлении на арест сказано: «продвигая заведомо враждебные теории, Вавилов ведет борьбу против теорий и работ Лысенко» (Марк Поповский, Дело академика Вавилова, 1991). На Вавилова давали показания еще с 32-го года (см. постановление на арест), но пока он всерьез не замахнулся на разоблачение яровизации, его не трогали.
В постановлении на арест это отмечено совершенно четко: «Установлено, что в целях опровержения новых теорий в области яровизации и генетики, выдвинутых советскими учеными Лысенко и Мичуриным, ряд отделов ВИР'а по заданию Вавилова проводили специальную работу по дискредитации выдвинутых теорий Лысенко и Мичуриным...». Вот две причины и названы — яровизация и генетика. При этом «яровизацию» никто не замечает, а общепринято думать, что проблема противостояния была в генетике. Массовое сознание приписывает Лысенко фразу, которую он никогда не говорил: «генетика — продажная девка империализма». Считалось, что будущий директор Института генетики АН СССР (1941-65) относился к генетике, как к «просто развлечению вроде шахмат или футбола» (New York Times - Dec 14, 1936). Но и этого Лысенко в таком виде не говорил (см. ст. Презента в «Яровизации» 1936, 5, 65). Вавиловцы в полемическом задоре сами задали ложный дискурс, ставший общепринятым. Хотя получается, что за борьбу с генетикой арестован как раз Вавилов. Точнее, за борьбу с «новыми теориями в генетике» от Лысенко. Но не это является непосредственной конкретной причиной ареста (только в общем смысле — т.к. яровизация, воспринимавшаяся как «воспитание растений с новыми свойствами за несколько поколений», с хромосомной теорией не состыковывается). Между тем в постановлении прямо приводятся вполне определенные основы для обвинения — Вавилов выступает именно против яровизации и внутрисортового скрещивания:
«О вредительской деятельности Вавилова дал показания Давид Рудольф Эдуардович на допросе от 27/XI-37 г. Давид показал: Крупное ядро видных членов академии во главе с Вавиловым (перечисляет других) активно выступали против революционной теории ак. Лысенко о яровизации и внутрисортовом скрещивании, которая тогда уже сравнительно широко внедрялась в практику социалистического движения» (Постановление на арест от 5 Августа 1940 года. Вестник Российской Академии Наук, том 63, № 9, 1993)
Рудольфа Давида расстреляли в 1938-ом, а 9 июля 1941 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила к расстрелу Вавилова. Затем расстрел заменили на исправительно-трудовые лагеря НКВД сроком на 20 лет, но еще полтора года спустя Вавилов в тюрьме умирает.
О количестве спорыньи в 1937 году официальных данных нет, но в 1938 году «Настольный календарь колхозника» призывает к ее сбору и обещает платить: «Заготпункты сельпо и райпотребсоюзов повсеместно покупают спорынью в любых количествах».
(Настольный календарь колхозника. Огиз, 193, стр. 276)
Впрочем, плакаты «Собирайте спорынью!» бывали и в другие годы, само по себе это не показатель. Иллюстрация 1941 года более наглядна:
1941 — «Колхозники и колхозницы, пионеры и школьники, собирайте спорынью!»
С таким призывом вынуждена была выступить газета «Социалистическое земледелие» осенью 1941 года. За три недели до того про сбор спорыньи уже упоминал ЦК ВЛКСМ (постановление от 22 сентября). Предшествовала этому последняя официальная яровизация зерна. То ли потому, что просто так яровизацию после стольких лет пропаганды не отбросить, то ли все-таки причина проблем ему еще была не понятна (опять отбрасываем конспирологию), но весной 1941 года Лысенко в газете «Социалистическое земледелие» (9 мая 1941г. №56, стр. 3) дает подробные инструкции к яровизации. Ни малейшего упоминания о внутрисортовом скрещивании в статье больше нет. Также нет никаких упоминаний об яровизации озимых. Речь идет только о яровизации яровых. Практически бессмысленная операция, но признать, что все его новации оказались даже не пшиком, а обладали эффектом, о котором не смела бы и мечтать пресловутая «пятая колона» , Лысенко не может; начавшаяся вскоре война закроет этот вопрос (опять же, пока убираем из рассмотрения тщательно скрываемый в СССР факт сотрудничества с немецкими оккупантами родного брата Лысенко, химика Павла Денисовича Лысенко, позже переброшенного из Германии в Штаты с личной подачи бывшего коммуниста-коминтерновца Бертрама Вольфа, ранее ругавшего Троцкого за «ошибки троцкистов в аграрном вопросе в России», а затем практически троцкиста и знаменитого историка коммунизма). Никаких упоминаний о термическом обеззараживании семян тоже больше нет. Рекомендовано использовать только формалин и препарат «АБ» для сухого протравливания семян (использовавшаяся в СССР сухая смесь основного сульфата меди и основных карбонатов меди). Несмотря на все вышеперечисленное, грабли оказались теми же. Только площадь Лысенко потребовал уже больше:
Районы юго-восточных областей: Куйбышевской, Саратовской, Чкаловской, Сталинградской, Ростовской, а также Краснодарского и Орджоникидзевского краев и почти всей Украины уже несколько лет применяют яровизацию на площадях, близких к 50 процентам всех посевов яровых колосовых культур. В центральной же и северной зоне посевы яровизированными семенами в прошлые годы составляли относительно малый процент. В условиях весны 1941 года будет, на мой взгляд, целесообразно колхозам и этих областей расширить яровизированные посевы до 25—30 проц. площади ранних колосовых.
(Социалистическое земледелие № 56, 9 мая 1941 г.)
О результатах этой яровизации вкупе с последовавшей холодной и влажной весной мы можем узнать из того же «Социалистического земледелия» (14 октября 1941г. №124, стр. 4). В статье «Дадим стране сотни килограмм спорыньи» начальник Госсортфонда Твердовский и старший агроном сектора карантина Наркомзема Ефимов призывают взрослое население, пионеров и школьников срочно собирать спорынью. «Сотни килограмм» в название статьи — либо скромный эвфемизм, либо, скорее, призыв к каждому отдельно взятому пионерскому отряду и к каждой отдельной бригаде. Ибо речь идет о несравненно больших количествах: даже в самой статье упоминается, что только в некоторых колхозах Ярославской области спорыньи можно собрать 2,5 тонны. И не «собрать», а «отобрать» — осенью эта спорынья уже не на полях, а в собранном урожае. Статья поднимает вопрос о «немедленной организации массового сбора рожков спорыньи», население пытаются стимулировать материально, обещая за каждый сданный килограмм спорыньи от 6,5 до 7 рублей. Колхозам и совхозам предписывается «немедленно принять соответствующие меры к очистке семян ржи и других зерновых культур нового урожая». Характерный момент — статья ссылается на жесткий новый ГОСТ, соответствующий современному (до 2006 года), по наличию спорыньи не только во ржи, но и в пшенице и ячмене (то, о чем несколькими годами раньше, якобы, даже не подозревал Лысенко).
Сами ГОСТы появились годом раньше, когда в 1940 году был организован Всесоюзный комитет стандартов при Совете Народных Комиссаров СССР. Именно с этого времени общесоюзные стандарты стали называться государственными стандартами и обозначаться индексом ГОСТ с добавлением порядкового номера. До того стандартами занимались ведомственные комитеты по стандартизации при наркоматах. Допустимый процент содержания спорыньи в зерновых был в три раза больше (0.15 против 0.05). Первый процент (0.15) был установлен после эпидемии 1926 года. Проблемы, приведшие к необходимости снижения процента в 1940 году не озвучивались.
Деньги за сбор спорыньи, хоть и в три раза меньше (до 2.5 руб.), пытались платить в эпидемию эрготизма 1926-27 года. Цель сбора спорыньи постулировалась всегда двойная — получить сырье и избавиться от яда в зерне силами самого народа.
Сборы спорыньи в нашей местности могут быть довольно значительным и служить продуктам сбыта в другие губернии. Заинтересовав в этом население, мы тем самым не только получим массу лекарственного вещества, но одновременно очистим и наш хлеб от ядовитейшей примеси, которая в годы особенного распространения этого грибка вызывала целые эпидемии с большим процентом смертности (Лекарственные растения Переславского уезда. Г. А. Карташевский, 1926)
Тогда не помогло — эпидемия все же случилась, официально было объявлено о 11 319 заболевших, сколько их было в реальности — никому не известно. Ясно только, что значительно больше, вероятно, в несколько раз. «Было, однако, много смертельных случаев вне больниц и многие случаи не были официально зарегистрированы» (Barger, 1931, стр.82). К тому же это цифры только за 1926 год. На следующий год отравления продолжились, хотя и сильно уменьшились. По этой эпидемии было написано насколько работ. Максудов считал, что «более половины отравленных ускользают от учета».
Были ли эпидемии или какие-нибудь «видения на полях» в 1941 году — сведений нет. Что и понятно — война отодвинула все на второй план. Если документы и есть, то они засекречены. К тому же спорынья известна своей коварностью — она ядовита не всегда. В некоторых случаях алкалоидов даже может в спорынье почти не быть (Н. И. Островский; А. М. Крюков). Именно из-за этого влияние спорыньи на эпидемии эрготизма не могло быть признано долгое время (а нарушение психики при отравлении спорыньей плохо осознается и сегодня, хотя подробно описывалось уже более ста лет назад, а отмечалось на протяжении четырех веков).
Известно одно — после последнего опыта 1941 года яровизация зерновых уже больше централизованно не проводилась. Лысенко переключился на более безопасную яровизацию картофеля и на разработку новых передовых методов борьбы с полевыми вредителями при помощи выпускания на поля кур (см. «Соц. земледелие» от 02.02.43). О яровизации зерновых он больше не упоминает. Правда, в конце войны он еще будет пытаться внедрить посадки пшеницы по стерне (то есть без вспашки). Этот метод тоже увеличивает заражаемость как сорняками, так и спорыньей: «Важно также отметить, что посадка пшеницы по стерне также повышает риск распространения спорыньи». Вспашку, собственно, и проводят в том числе для того, чтобы закопать склероции грибов на глубину более 5-7 см, тогда они не смогут прорасти. Если не вспахивать, то чтобы уменьшить заражаемость спорыньей, жнивье надо сжигать, но это метод ясен станет еще не скоро: «Сжигание инфицированной спорыньей стерни пшеницы значительно сокращает количество жизнеспособных склероциев». (Transactions of the British Mycological Society. Volume 85, Issue 2, September 1985, Pages 341-343). При этом в «Западной Сибири... твердая пшеница поражается спорыньей так же сильно, как и рожь» (Э. Э Гешеле. Основы фитопатологической оценки в селекции. Колос, 1964, С. 93).
Миф о пользе яровизации тем не менее официально поддерживается еще долго, разрушать его просто так нельзя, могут возникнуть неприятные вопросы. Еще долго продолжают выходить хвалебные книги и статьи об этом агроприеме. О том, чего уже давно нет. Тем не менее вполне вероятно, что по инерции на местах в течение войны яровизацию еще проводили: даже если не поддерживать ее официально, то из-за консерватизма будут продолжать делать, как научили. Ибо это же уже не агроприем, а ритуал. Привычку исполнять его годами с уверенностью, что он помогает, так просто не прекратить, даже если в газетах больше за него не агитируют.
Только в 1958 году в «Ботаническом журнале» публикуется критика яровизации как одного из отвергнутых сельскохозяйственной практикой агротехнического приема. Не забыли авторы и задать вопрос о внутрисортовом скрещивании: «На каких полях, в каких колхозах, применяется теперь метод внутрисортового скрещивания, предложенный Т. Д. Лысенко?»
В ответ в газете «Правда» 14 декабря 1958 г. появляется редакционная статья.«Об агробиологической науке и ложных позициях „Ботанического журнала“»,
«Без всяких оснований журнал заявляет о бесполезности применения практических рекомендаций, разработанных с позиций мичуринской биологии, таких, как яровизация, внутрисортовые скрещивания и т. п... Критики» из «Ботанического журнала» утверждают, например, что яровизация якобы отвергнута «как агроприем сельскохозяйственной практики». А как обстоит дело в действительности? Хорошо известно, что этот важный агротехнический прием много лет применялся на полях колхозов и совхозов и давал миллионы пудов дополнительного зерна.
Но фактически эта статья лишь подтверждает очевидное — внутрисортовое скрещивание давно забыто, яровизация зерновых не проводится. Сам одноименный журнал «Яровизация» в 1941 году перестал выпускаться, а после войны в 1946 году возродился уже под другим названием «Агробиология».
PS
При рассмотрении таинственного «голодомора» 1932-33 годов также, вероятно, стоит учесть, что более 90% яровизации в 1932 году было проведено именно в Украине Плановое задание (по словам Лысенко, недовыполненное) было 10.000 га по линии Наркомзема против 100.000 по линии Наркомзема УССР, («Яровизация», август-сентябрь, 1932). Год оказался влажным. Спорынья появилась на полях, и не только в Украине (Ф. 631. Оп. 5. Д. 75. Л. 69; РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 235 ), пошли отравления колхозников (Ф. 7486. Оп. 37. Д. 237. Л. 66—67). В 1933 г. недобор урожая из-за зараженности ржи спорыньей выразился цифрой 574 тыс. ц. (Основы защиты с.-х. растений от вредителей и болезней / В. Ф. Болдырев, Сельхозгиз, 1936. С. 510). Тем не менее смертность в тех случаях, когда была вызвана не голодом непосредственно, могла происходить более от фузариоза, чем от отравления спорыньей. Отъем продовольствия в какой-то мере мог быть предназначен для скрытия проблем яровизации.
© Д. Абсентис, 2010. All rights reserved